Сергей Малихов: «На каждой репетиции я говорю актёрам, что всё очень плохо»

Вместе с магазином «Серж» мы знакомимся с талантливыми, харизматичными и стильными мужчинами нашего города.

Новый герой — Сергей Малихов, актер драматического театра имени Пушкина, художественный руководитель, режиссер и балетмейстер молодежного театра «3Д» Дома Знаний. А еще — лауреат премии общественного признания «Человек года-2018» в номинации «Новое имя».

Сергей поделился с нами подробностями о новой постановке, рассказал о современной молодежи и о «человековедении».

В прошлых интервью ты говорил, что никогда не видел моря. Но этим летом впервые всё-таки там побывал. Опиши впечатления.

— Когда мне говорили, что я должен это видеть своими глазами, я отвечал: «Да я его видел на фотографиях и моя фантазия позволяет представить, что я это вижу воочию». Но я недооценил ощущения. Мне говорили, что к морю есть два отношения: либо ты в него влюбился, либо нет. И вот эта секунда, когда мы едем по серпантину, я поворачиваю голову и сквозь зеленые кусты вижу его… Я даже не сразу понял, что это море. Оно слилось с небом. Я представлял его, но не думал, что в нем столько воды. Я воскликнул: «Чего?!!!!» И вот это была первая реакция.

До этого я никогда не ездил отдыхать. Я взял пять самых своих трудолюбивых студентов, которые тоже не видели отпуска с тех пор, как стали со мной работать. Мы провели в Сочи пять дней, были в Абхазии, были в горах на высоте 2000 метров. Как раз сейчас мы ставим спектакль о жителях горного поселка. Теперь я представляю, что это такое.

Ты сказал, что отобрал для поездки самых трудолюбивых. А вообще, как отбираешь людей в свою актерскую мастерскую? Я слышала, что многие боятся приходить из-за жесткого графика и 4-часовых репетиций. Какими качествами должны обладать будущие актёры?

— Одним качеством. Самым главным — желанием этим заниматься. Человека, который не хочет, по приговору суда не заставить. Он просто будет искать любой способ слиться. Поэтому меня интересуют люди, которые бешено хотят заниматься.

Есть одна уважительная причина для пропуска. Смерть. И я серьезно. И это придумал не я. Есть люди, которые думают, что я — диктатор и тиран — придумал такую жесть. А это на самом деле её ввёл ещё Станиславский.

Приведу пример. Однажды одному моему коллеге-актёру утром позвонили и сказали, что его мамы не стало. С моей точки зрения, это самое страшное горе, которое может произойти с человеком, у которого нет детей. А через три часа ему играть комедию. И вот он играл комедию! Человек, приходя в профессию, должен быть с университета готов к этому.

Скажу честно: я не всегда выгонял за опоздания. Могу за это посадить на пару репетиций в зал, ведь я прекрасно понимаю, что человек хочет заниматься, раз пришел. Я как человек вхожу в обстоятельства каждого, мне бывает очень жаль, я ранимый. Но как руководитель я не должен в это входить, иначе я превращусь в маму, которая будет гладить по головке. А люди очень быстро к этому привыкают.

Тебе всего 27 лет. Откуда в тебе задатки грамотного руководителя?

Навыки, я думаю, считал со своего руководителя. Потому что всё, что я говорю и делаю, я подсознательно схватил у Юрия Валерьевича Буре. Я в него как в учителя влюблен. У него есть хорошая черта. Он очень редко хвалит. «Молодец» он может сказать один раз в три года. Это такое счастье! Если он похвалил, если он сказал: «Нормально» — это счастье! Серьезно!

Я тоже стараюсь не захваливать. Могу тебе в интервью сказать, что я восхищаюсь своими ребятами, но им на каждой репетиции я говорю, что всё очень плохо, что мы не дожимаем, что нам надо ещё очень много работать. Это для того, чтобы никто из них не подумал, что он как артист состоялся и можно повесить шляпу на гвоздь.

С одной стороны, вроде удается всё: коллектив есть, люди заражены, аншлаги. Объективно всё круто. С другой стороны, по два-три человека в год уходят из моего театра, не выдерживают график. Я их понимаю, но ищу в себе причины. Что я сделал не так? «3Д» всегда существует за счет пополнения, это своего рода бесконечный конвейер. Есть «старички»: Алина Балакина 5 лет в театре, Игорь Кулька — 4 года, но много и новых артистов.

Ты еще в школе занимался в театральном кружке. И поступать ты пришел сам в колледж культуры. Откуда был интерес?

— Ни дедушки, ни бабушки талантливых не было. У мамы спрашивал про ветку. Нет! Вообще никого.

С 1 по 4 класс у нас в 28 школе был кружок театра. В меня была влюблена педагог Любовь Ивановна, и любая роль была моей. Меня хвалили, давали грамоты, но это было просто кривляние. Поэтому предположить, что зародилось всё там, в школе, я не могу.

В 5 классе это все исчезло, и я абсолютно не переживал. Потом появилась компания, из которой сейчас половина в тюрьме, а половины уже нет в живых. У нас был очень проблемный район, Волокно: драки, стрелки, сигареты и все такое.

У тебя сейчас не интересуются, как парень с Волокно может творить такие большие добрые дела, заставлять людей думать?

— Ну, вот ты сейчас интересуешься! Что такое большие? Вот состоялся спектакль, люди говорят: «Я был в Петербурге и никогда в жизни такого не видел». У меня, конечно, внутри что-то начинается. А когда я прихожу домой, сразу себе даю пощечины объективными аргументами, чтобы ни в коем случае не посчитать, что я состоялся. Я понимаю, что всё это в Курске, а не в Лос-Анджелесе, что театр при институте. Я сам себя немножко принижаю, чтобы не зазнаться.

Вообще, по чесноку, мне кажется, у меня нет никаких способностей. Да, вроде есть объективные факты: удачные роли в драмтеатре и спектакли, которые я поставил.

Но ведь я работаю с артистами высшего калибра! Стоишь рядом с ними и просто чувствуешь, что ты ноль. Когда передо мной артист меньшего калибра, я могу его уделать, но тут стоит человек, который 25 лет на сцене! Он только одно слово говорит, а ты в этот момент понимаешь: никакой я еще не актер, до этого далеко.

Да, это не Москва и не Лос-Анджелес, но я читала отзывы о твоих постановках и что меня зацепило: есть люди, которые приезжают из Москвы, чтобы специально посмотреть твой спектакль и они в восторге, им нравится.

— Да, я знаю. Даже из других стран приезжают. У нас был на спектакле «Горбатое сердце» парень из Франции, он был восхищен и сказал, что наша постановка круче, чем их мюзикл. Он написал на французском отзыв, мы его специально переводили.

Тебе поступают предложения о работе? Были мысли уехать из Курска?

— Были и предложения, и мысли. Мне предлагали поставить такие же спектакли в других театрах. Это называется перенос спектакля, когда я собираю труппу и ставлю точно такой же спектакль в другом городе. За это платят очень хорошие деньги. Бывает, что режиссер один удачный спектакль по всей стране ставит, как тур. Я везде отказываюсь.

Почему?

— Две основные причины. Во-первых, я не могу покинуть службу в драматическом театре. Я все-таки в первую очередь артист и мне надо думать о репертуаре, о коллегах. В какую ситуацию я всех поставлю?

Во-вторых, я на 100% уверен, что мне не удастся добиться такого же эффекта с профессиональными артистами. Поскольку бывает, что артист выходит на сцену с «холодным» носом. Наличие диплома и опыта могут немножко расслабить. А мои ребята оголены, им любую какую-то идею дай — они бросаются на нее! Мне это очень нравится. Мы с ними разговариваем на одном языке. Мне не надо никого приучать к правильному восприятию театра, они все знают, что мне надо и что я люблю.

Я попаду в другой коллектив, который живет по другим законам, и у меня начнется сопротивление. Я прекрасно представляю, что будет, если я начну говорить: «Так! Слушаться меня! Я режиссер! Значит, ты — вот сюда, а ты — сюда». У них пойдет негатив, мы никакого творчества не сделаем.

Как твои коллеги по драмтеатру реагируют на «3Д»? Я видела нескольких актеров на твоих постановках.

— Мне очень приятно, что мои коллеги относятся положительно. Есть те, кто влюблены практически в мой театр, это мне безумно льстит. Петрова, Яковлева приходят. Практически весь театр был. В любом театре труд поощряется, поэтому они хвалят. Это лучше, чем я бы занимался какой-то ерундой.

Есть примеры из жизни, как повлиял театр «3Д» на людей?

— Артем Акопов, работая таксистом, совершенно случайно познакомился с нами в поездке и пришел попробовать. Это был совершенно другой человек. Сейчас он поменялся: на уровне самооценки, внешности.

Игорь Кулька, вообще, гопник был. Он пришел к нам в спортивном костюме, такие вещи нам по молодости рассказывал, мы с ума сходили. Он учился на юриста и даже занимался танцами до театра, но пришел деревянный, глухой в музыкальном плане. Что сейчас? У Игоря недавно был день рождения. Мы его все поздравляли, вспоминали, сравнивали. Это другой человек!

А были ситуации с людьми не из труппы? То есть кто-то пришел, увидел спектакль и его жизнь изменилась?

— Кто-то из моих учеников рассказывал про женщину, которая после спектакля «Яма» перестала изменять мужу. Монолог Тамары, которая встает и говорит: «Я знаю, что вы такие же, как и мы…» её настолько потряс, что она абсолютно все двери закрыла. Я думаю, что таких случаев много, мы просто о них не знаем. Не каждый же признается в таких вещах.

А вообще каково это: ощущать себя человеком, который что-то меняет в городе в лучшую сторону?

— Я на самом деле ничего особенного не делаю. Если бы я был ректором института, я мог бы по 200-300 человек в год менять или 1000 человек в творчество повернуть, тогда бы я ощущал это. Пока что этот вклад маленький.

Я беру ответственность на себя такую: набираю 20 человек и с ними работаю 4 месяца. Я в ответе за этих 20 человек на 4 месяца. Это совсем новые люди, не считая труппы «3Д». Так что я не могу сказать, что я себя ощущаю каким-то особенным.

В одном из интервью ты говорил, что у тебя зависимость от взаимодействия с людьми. Хорошо разбираешься в людях?

— Вообще, актерское мастерство это — человековедение. Такого предмета не существует, но в принципе это изучение человека в целом, не в анатомическом, не в биологическом смысле, а больше — психологическом и инстинктивном. Мы разбираем мотивы: что человеком движет?

Это очень помогает в жизни, помогает выбрать окружение себе. У меня были два человека, которые на криминалистов учились, и им эта история так зашла. Пьеса — это ведь нераскрытое преступление. И на разборе ты, как детектив, должен его раскрыть. И это безумно интересно: как люди взаимодействуют, насколько притворяются. Это же в нас все с самого детства, мы в жизни все профессиональные актеры. Но не все могут то, что они умеют в жизни, взять и перенести на сцену без швов. Когда человек становится на сцену, он понимает, что на него смотрят, появляются швы: комплексы, зажимы. А вот без швов перенести — это высший пилотаж.

Ты и фотограф, и режиссер, и балетмейстер, и актер. И на данном этапе кем ты себя больше ощущаешь?

— Мне сложно судить, я же не вижу себя со стороны. Если бы у меня была возможность прийти на свой спектакль и посмотреть его в первый раз, я бы сказал: талантливо или нет.

Меня очень тянет к режиссуре. Я задавал себе вопросы: «Почему? Не от лукавого ли? Это власть, управление людьми? Не от этого ли у меня это желание?».

Вообще, вся слава достается актеру! Вот играет Брэд Питт. Кто поставил картину, кто оператор, кто режиссер? Да не важно! Может, эти люди и сняли так, что Брэд Питт классно получился. Но актер находится в границах, а режиссер их создает. Это самое приятное в этом деле. Мне подарили и в Драме такую возможность, теперь я ассистент режиссера. Я имею полное право вмешаться в репетицию, рекомендовать что-то режиссеру.

Ты говорил как-то что тебе нравится Люк Бессон.

— Мне нравится масса режиссеров: Люк Бессон, Питер Джексон, Джеймс Кэмерон, Кристофер Нолан, братья-сестры Вачовски, Стэнли Кубрик. Все эти великие режиссеры не имеют режиссерского образования.

Как думаешь, почему у них получается? И почему у тебя получается?

— Если ты была у нас в театре, ты знаешь слова, которые я говорю в конце каждого спектакля: «Вы посмотрели спектакль, режиссер которого не имеет режиссерского образования, актеры не имеют актерского образования, композитор не имеет музыкального образования, хореограф не имеет хореографического образования».

Я их с опаской произношу. Этими словами я хочу подчеркнуть, что каждый может добиться, если захочет. Но не все так понимают. Есть люди, которые после этой фразы начинают обесценивать наш труд, типа: «Это, вообще, любой дебил может, оказывается!». Вот этого я боюсь. Начинают рассуждать: «Я могу не учиться и у меня все получится». Нет! У режиссеров, которых я привел в пример, просто классно совпало. Есть масса великих режиссеров, которые учились. Но это такая штука, как чувство юмора, или есть или нет. Оно не осязаемо. То есть можно привить человеку какие-то вещи, но если у него нет этого внутреннего качества, вряд ли что-то получится.

У кого бы ты снялся из тех режиссеров, которых перечислил?

— Я бы пошел к любому. К любому режиссеру, который хочет снять хорошую картину, а не 355 серию 25 сезона сериала, который никто не смотрит. У нас и в России полно талантливых режиссеров и актеров, о которых даже никто не знает. Просто хотелось бы поработать с людьми, которые болеют этим.

Расскажешь о новом спектакле? О чем он?

— Да, уже можно, потому что точно уже определились. Скажу честно: я мучился при выборе следующего произведения, потому что мне всегда хочется планку поднять, а не всегда все этому способствует. Мы планировали ставить «Дракулу», мне чего-то такого хотелось. А потом показалось, что это недостаточно глубоко. Ну, вампиры и что? Как будто мы в какой-то блокбастер ушли. «А зори здесь тихие…» — величайшее военное произведение. Стали думать и я увидел параллель с «Ямой», где девушки которым тяжело. Руки добирались до «Ромео и Джульетты», но передумали.

Мы впервые будем ставить пластический спектакль по пьесе. Это «Лавина» Тунджера Джюдженоглу. В Восточной Анатолии, в селении, которое со всех сторон окружено горами, местные жители не разговаривают и не издают громких звуков, они живут в гробовой тишине, как будто кто-то рядом спит, условно. Потому что звук может спровоцировать сход снежной лавины и тогда все погибнут. И самое необычное в этой ситуации то, что опасность схода лавины сохраняется девять месяцев году. Только три месяца в году эти люди могут кричать, стрелять из оружия, праздновать свадьбы, рожать детей. Девять месяцев люди живут в страхе, что на них свалятся тонны снега и камней.

В пьесе люди разговаривают шепотом. В своей постановке мы решили даже шепот убрать, поэтому все актеры выучили язык глухонемых. И если к нам на спектакль придет реальный глухонемой, он все поймет сразу. Для остальных у нас будут субтитры. Человек будет смотреть на сцену, а перед ним на заднике появятся субтитры, как в кино. И вот голос актера, который он не знает, зазвучит у него в голове сразу автоматом.

Вообще, все наши спектакли шумные, музыкальные. А тут я предложил ребятам практически все без музыки играть, гробовая тишина в зале. Мы сейчас репетируем, актеры ходят на цыпочках и все. Несколько людей я уже приглашал на наши репетиции и наблюдал за ними. Они настолько проникались темой спектакля, что когда хотели подвинуться, делали это очень медленно, чтобы не шуметь. Я видел, как девчонка зажала рот руками, чтобы не кашлять.

У тебя есть непонятые мотивации героев в спектаклях, которые ты ставил или играл?

— Я стараюсь не ставить произведения, в которых я чего-то не могу понять. Я, например, вообще не понимаю «Горе от ума». Я не понимаю почему это классика, почему им восхищаются, я не понимаю Чацкого. Этот парень трепет языком и за всю пьесу ничего не сделал. Уехал на три года, приехал, ему не нравится, что что-то изменилось, он всех раскритиковал. А сам что?! У меня нет сопереживания ему. Хотя сам спектакль у нас очень крутой, поставлен Бурэ. Один из лучших «Горе от ума», что я видел в своей жизни. Но я о драматургии.

Вот в «Лавине» персонажей мы придумали сами. Прелесть в том, что персонажи там безликие: девушка, парень, женщина, мужчина. И мы придумываем людей, стараемся охватить типажи. Интроверт с чувством вины, который все держит в себе. Человек, который потерял веру, потому что поругался с Богом и решил, что он может без него. И еще куча типажей, которые в одном месте как-то существуют.

У нас есть «Час вопросов» на репетициях, когда я рассказываю ребятам истории из жизни, примеры людей, чтобы они понимали какие бывают люди.

Какой бы ты дал совет современной молодежи?

— Я не буду оригинальным. Позавчера была встреча в МЭБИке. 80 ребят. Они пришли, но все сидят в телефонах. А я думаю: «Блин, это же будущее! Как им объяснить что-то?!».

Я всегда начинаю с фразы: «Кто пользуется общественным транспортом?», и поднимают руки почти все. Дальше я задаю вопрос: «Можете описать людей, которых вы там видите?». Они отвечают, что все люди в автобусах злые. Я спрашиваю: «Почему?» и в ответ слышу банальное: «Потому что утро». А потом все сводится к тому, что эти люди едут на нелюбимую работу. И когда они понимают, что могут в такой же ситуации оказаться, они становятся заинтересованными.

Я считаю, что главное в жизни — семья. Но с семьей ты проводишь не столько времени, сколько на работе. И если ты на работе несчастлив, то ты просто несчастный человек, в принципе. Даже если у тебя дома все хорошо и тебя ждет любимая семья, все равно ты встаешь утром и такой: «Опять!!!». Ты ждешь пятницу, ты думаешь про понедельник…

Поэтому, каждому молодому человеку я желаю найти место по душе и как можно активнее бороться с проклятием, с самой большой заразой, с эпидемией 21 века — с ленью. Это просто кошмар! Мне пишут каждый день по пять-семь человек, интересуются курсами, собираются прийти и приходят из этих пяти-семи — один, а то и ноль! Настолько лень, что даже не доходят!

Сегодня ты в костюме от партнера нашей рубрики — магазина «Серж». А интересно, в какую эпоху хотел бы жить и какую одежду носить?

— В наше время. Я понимаю родителей, которые скучают по прожитому и утраченному, но ходить на реку и бить рубашку о камень я не хочу. Я хочу кинуть ее в стиральную машину, я за прогресс и за движение вперед. Я обожаю костюмы. Не всегда позволяю себе их носить, потому что я ползаю, падаю, лазаю везде, я это все буду рвать и пачкать. Все-таки, костюм для меня — это больше официальный стиль. Но сейчас такое время классное, что с костюмом можно кроссовки носить, и никто не осудит за это.

Костюмы сейчас удобные, в них можно хоть сальто делать, нет ощущения зажатости, ты оделся и делаешь все, что угодно, классно себя ощущаешь. Это радует. А «Серж» для меня — это магазин, в котором можно найти любой костюм.

Рубрика создается
совместно с сетью магазинов
мужской одежды «Серж»
sergkursk.ru

ФОТО: Игорь Кулька, Ника Люнина

Театр