Завлит драмтеатра Ольга Люстик: я бы написала в своем статусе «вечная ученица»

Встретились с руководителем литературного отдела Курского государственного драматического театра им. А.С. Пушкина, помощницей художественного руководителя театра — Ольгой Люстик и узнали, чем занимается завлит, по каким критериям отбираются пьесы для репертуара, почему в курской драме не ставят современную драматургию и какая задача стоит перед театрами сейчас.

Ольга, где вы родились? Как оказались в Курске? Связаны ли Ваши родные с театральной сферой, журналистикой?

— Интервью у меня было много, но вы первые, кто спросил про детство. Я родилась в 1989 году в Ташкенте, в Узбекской ССР. Потом Советский союз распался и возможности выехать из республики у русскоговорящих не было, настали тяжелые 90-е годы. Люди лишались работы, им не платили зарплату по многу месяцев. Моя мама военная, их просто сокращали, увольняли. Я прекрасно помню свое детство: работала на огороде, готовила еду, с ранних лет приспособлена ко всему. Я благодарна жизни, что меня так воспитали, что так все сложилось. Мне это помогало и помогает до сих пор. Я работаю 7 дней в неделю, никогда не сижу без дела. Если я дома, значит, делаю что-то по дому, готовлю. Мои близкие не помнят, чтобы я просто лежала и смотрела телевизор. Это редкость! Максимум, что могу — посмотреть спектакль на телеканале «Культура». Я знаю многих, кто также рос в 90-е годы и много чего добился, знаю, какое у них было детство и понимаю, что все, что было тогда и происходит сейчас — взаимосвязано. Если бы я росла в тепличных условиях, я бы такой, как сейчас, не стала. Своего ребенка я безгранично люблю, могу позволить купить ему практически все, что он захочет, но не хочу, чтобы он рос избалованным, мне важно, чтобы он знал всему цену. В детстве у меня не было красивых платьев, кукол, домиков, был только один плюшевый мишка с обожженным ухом и звали его Олег. Сейчас у меня есть сын, ему 3 года и зовут его — Олег. (Смеется).

Поколение 80-90-х я называю «закаленыши». Нам ничего не страшно, это правда!

— Да, я понимаю, что так было не только в Ташкенте, а в России и в других странах СНГ. В Ташкенте я жила до 2004 года. Спокойно отношусь к различным национальностям, расам, религиям. Я стараюсь уважать каждого. Без разницы, какая у человека фамилия, где он родился, как жил, в какой семье. Я считаю, что это не выбирают. Главное, каким человек станет в будущем. Мы жили в такой стране, где было намешано много разных народов. С одной стороны православные, с другой — мусульмане, иудеи, буддисты, через дорогу от моего дома была мечеть. И, при этом, я могу сказать — все дружили: на праздники соседи угощали нас пловом, восточными сладостями. В 2004 году мы приехали в Россию, прожили лето в Москве, а потом переехали в Курск.

Вы переехали в Курск, когда вам было 14 лет. Как получилось, что попали на журфак в КГУ?

— В детстве меня называли «книжный червь». В 90-е годы по телевизору показывали, в основном, американские боевики, которые я знала наизусть по «вине» старшего брата. Маму сократили, она стала работать в книжном магазине, в самом крупном в Ташкенте. Он находился в трехэтажном здании, как дом «компании Зингер» в Санкт-Петербурге. Я приходила к ней на работу и видела огромное количество книг. Дома тоже была большая библиотека, мама вместо зарплаты иногда приносила книги. Мне кажется, что завлит — это моя судьба. Дома стояла целая «стенка» с книгами, на антресолях — книги. Сейчас в моем доме — та же картина, нет ни компьютера, ни планшета, все это на работе. Мой ребенок видит только огромный стеллаж с книгами. Я научилась читать в 5 лет. В детском саду собирала группу в кружочек, читала им книжки вслух. Первое, что прочитала — это серия книг о стране Оз. В 7 лет я перечитала все, до чего дотягивалась на полках книжного шкафа. Потом, я перешла на американскую фантастику, после прочитала всю «Анжелику» Анн и Сержа Голон, Дюма, Гюго. Когда я рассказывала в школе, какие книги читаю, заканчивалось тем, что вызывали мою маму и говорили: «Ограничьте ребенка в чтении, иначе так она дойдет до русской классики и что будет думать о жизни?». На журфак меня подтолкнула пойти моя учитель русского языка и литературы школы № 50 г. Курска Валентина Ивановна Королева. За это ей огромная благодарность! Она поняла, что я нестандартно мыслю в плане литературы. Наш класс был с гуманитарным уклоном, я начала разбирать «Отцы и дети» И.С. Тургенева и до сих пор помню, как она сказала: «Ты разбираешь не так, как все!». Я ответила, что не могу по шаблонам и, тогда, она посоветовала мне идти на филологический факультет в Курский государственный университет. Я занимала призовые места по скорочтению, выигрывала олимпиады по литературе, истории, русскому языку, но по поведению у меня всегда была двойка.

Серьезно?

— О! Когда я пошла работать в драмтеатр, декан филфака КГУ Юрий Леонидович Филиппов сказал, что только Юрий Валерьевич Бурэ сможет справиться с моим характером. Я постоянно спорила с преподавателями, что-то ломала, не слушалась, уходила с лекций, но все-таки окончила институт с красным дипломом и благодарна всем учителям за их терпение и полученные мной знания.

Как попали в драмтеатр?

— Я работала журналистом в газете «Курск» и как-то мне позвонили из отдела кадров театра, там освобождалась должность завлита в связи с декретом, и сказали: «Оль, работа для тебя! Читать книги и получать зарплату, приходи на собеседование!». Я очень удивилась, вообще не знала, что есть такая профессия. Теперь я понимаю объем этой работы, ее еще называют «серый кардинал», потому что она связана с репертуарной политикой театра. Я пришла на собеседование к Юрию Валерьевичу, причем тогда в полной мере не осознавала, к кому иду. Я до сих пор не понимаю, почему он меня тогда взял, по каким причинам поверил в меня и принял на работу. Маленькая и глупая, неопытная девочка с амбициями, но с большим желанием работать и учиться.

Самый ценный совет, который получили от наставника? За что вы ему благодарны?

— Я благодарна ему за все! Это человек, который меня вырастил, выучил. Мне в этой жизни повезло. В 2 метрах от меня на работе сидит ученик К.С. Станиславского во втором поколении, Юрий Валерьевич имеет одно из лучших режиссерских образований в мире! В плане творчества Бурэ привил мне такое правило: зритель всегда прав! Нужно слушать публику и первое, чему нужно научиться — это уважать зрителя. Все, что мы создаем: проекты и спектакли — это все только для них. Не для артистов, не для режиссеров, не для себя, а только — для зрителя. Бурэ — это мой главный институт жизни. Он научил меня редактировать, писать, говорить, ходить, мыслить, разбирать. У меня есть еще один педагог, театральный критик — Наталья Давидовна Старосельская, она учит меня профессионально смотреть спектакли. Валерий Вячеславович Рудской — один из лучших руководителей на моей памяти, он возглавлял Комитет по культуре Курской области и тоже многому меня научил и сейчас продолжает учить. Я бы написала в своем статусе: «вечная ученица». И мне это нравится!
Еще один важный совет от Юрия Бурэ: «Руководить значит предвидеть». Я с ним полностью согласна. Если ты руководишь, значит должен мыслить по-другому, всегда предвидеть ситуации на несколько шагов вперед. Юрий Валерьевич каждый день дает мне советы, я учусь у него постоянно. Несмотря на разницу в возрасте — 50 лет, я хорошо его понимаю, у нас схожее чувство юмора. Он гениальный и, в то же время, простой в общении человек и, я поражаюсь, как в нем это уживается. Юрий Валерьевич — бесконечный космос!

Чем занимается завлит?

— Основная функция завлита — читать пьесы, выбирать достойные и рекомендовать их художественному руководителю. Но, чтобы остановиться на одной, мне нужно прочитать 50 и более пьес. Все, что у меня в голове и, что я предлагаю Юрию Валерьевичу — это видят потом на сцене драмтеатра. То, на что я могу потратить 2-3 года может не иметь успеха и все усилия могут быть напрасны. Чтобы сделать верный выбор, я включаю «мозг зрителя» и думаю, будет ли это интересно, актуально, какие вопросы и проблемы поднимает автор. Необходимо думать о том, кто будет ставить и как пьеса ляжет на труппу. Еще завлит занимается авторскими правами, я созваниваюсь с авторами по всему миру: от племянницы Агаты Кристи до современных авторов, веду официальную переписку. Я делаю программки, занимаюсь информационным контентом и соцсетями, рекламой, версткой афиш, печатной продукцией. Сейчас много работаю над различными культурными, молодежными и образовательными проектами, пишу гранты.

Кто редактирует пьесу в итоге?

— Только режиссер! Ведь ему ставить спектакль и он отвечает за результат. Предварительно для каждого артиста я «делаю роли», вычленяю реплики, ремарки, распечатываю. Затем приезжает режиссер и начинает создавать вместе с артистами и постановочной командой спектакль. В этом процессе я также участвую, помогаю режиссеру по всем вопросам: моя задача, как завлита, любой ценой создать качественный спектакль, который понравится зрителям. Дополнительно занимаюсь рекламой, пресс-показами, конференциями, брифингами, организацией интервью с артистами. В этом помогает журналистское образование.

Кто ищет дополнительную информацию для спектакля?

— Это задача режиссера, но он может поручить кому-то, попросить о помощи. Например, сейчас мы ставим башкирскую историю «В ночь лунного затмения», специально обратились в башкирское сообщество и к специалисту, чтобы выяснить детали. Это — коллективный труд. Здесь все выполняют определенные функции, но мы в одной связке постоянно.

Что именно читаете? Как много? В каком формате?

— Сейчас выручает интернет, в основном читаю электронные книги. Могу послушать аудио, что советую многим. Я переслушала всего Толстого, Достоевского, Чехова. Это очень успокаивает. Читаю, слушаю, смотрю и так накапливаю свой литературный багаж.

Командировки это плюс или минус в вашей работе? Как часто приходится ездить? И куда?

— Это огромный плюс. Примерно раз в месяц. Санкт-Петербург, Воронеж, Нижний Новгород, Самара, Белгород, Кострома, Саранск, но чаще всего — столица, езжу в Министерство культуры РФ, отвожу документы и параллельно обучаюсь в театре им. Е. Вахтангова по специальности «менеджемент». Стараюсь учиться всему, во время пандемии обучалась digital-маркетингу. Когда приезжаю в другие города, я отсматриваю огромное количество спектаклей, благодаря чему знакомлюсь с разными авторами, труппами, режиссерами, стилями и веяниями. Так приобретается опыт.

Какие столичные театры рекомендуете? Ваш самый любимый? И какие постановки?

— Я «динозавр», классик, имею в виду, люблю классическое искусство, но смотрю разные спектакли. Интересные постановки у Сергея Женовача, он художественный руководитель Московского художественного театра им. А.П. Чехова, приверженец классической школы, но в то же время находит что-то новое и актуальное для нашего дня. Я могу перечислить огромное количество имен и названий. Государственный академический театр имени Моссовета, его режиссер Ю.И. Еремин — это просто моя последняя любовь! Я отсмотрела неделю А.С. Кончаловского, а потом неделю Ю.И. Еремина. Это те спектакли, на которые нужно водить школьников. Как Еремин поставил «Преступление и наказание» — теперь для меня это образец! Обязательно рекомендую Академический театр им. Е.В. Вахтангова, спектакль «Ветер шумит в тополях» Римаса Туминаса, спектакль «Окаёмовы дни» по мотивам пьесы А. Афиногенова «Машенька». В Санкт-Петербурге я видела постановки А.Я. Шапиро, Л.А. Додина. Была у Додина на репетициях на «Карамазовых». Это незабываемо! Художественный руководитель Санкт-Петербурского молодежного театра на Фонтанке С.Я. Спивак, мне довелось увидеть множество его постановок. Была знакома с главным режиссером «Московского театра на Юго-западе» В.Р. Беляковичем, видела его работы «На дне», «Куклы», «Ромео и Джульетта», «Мастер и Маргарита». Могу сказать, если я приехала в Москву, значит, в первый вечер обязательно иду в театр Вахтангова. Я фанат этого театра, потому что артисты, которые там играют, они просто выворачивают тебя наизнанку. Могу перечислять достойных режиссеров и их спектакли до бесконечности, но не могу кого-то возвысить. Знаете почему? Потому что у любого режиссера бывают удачные и неудачные постановки.
Я приверженец классического театра, но открыта ко всему новому. Люблю новые формы, но у каждого спектакля и режиссера должна быть своя сверхзадача, которая побуждает к лучшему. Мне кажется, в нашем мире и так достаточно грязи, уныния, чернухи. Хочется, чтобы театр давал надежду, добро, любовь, вдохновлял людей, исцелял души, в театре должен происходить катарсис.

Кто составляет репертуар театра, и как на это влияет завлит? Есть ли критерии отбора пьес?

— У нас репертуар составляет художественный руководитель, но завлит, конечно, помогает в этом вопросе. Верстка репертуара — самое сложное: на моем столе в этот период лежит огромное количество пьес, а сколько одновременно прокручивается в моей голове! Я предлагаю варианты и мы с Юрием Валерьевичем ищем оптимальное решение. Если мысли совпали — значит, думаем в верном направлении. В некоторых театрах есть худсоветы. Так как мы бюджетное учреждение у нас есть госзадание — нам необходимо ставить каждый год 4 большие и 2 малые формы.

И как распределяете эти шесть?

— В репертуаре театра должна быть русская классика, западная классика, комедия, которая соберет нам кассу. Все это компонуется, как пицца «Ассорти», чтобы каждому зрителю что-то пришлось по душе. Во-первых, мы единственный драматический театр в городе, хотя сейчас у зрителей есть альтернатива — Молодежный Театр «3Д». Классический, пластический, кукольный театр. Мои командировки показали, какой выбор есть у зрителей в других городах и как с этим работать: мы помним, что творим и создаем для разного зрителя и у каждого свой вкус. Я всеми руками и ногами за классику, сейчас мы выпускаем «Школу жен» Мольера, это тоже комедия, но, отмечу — «высокая» комедия.

Как отслеживается мнение зрителей? В какой форме?

— Форма одна — отчеты по посещаемости. По ним мы занимаем лидирующие места по России. Более 173 тысяч зрителей в год — это большие цифры для провинциального театра.

А отзывы людей?

— Отзывы бывают разные, но только цифры показывают реальную картину. Я приезжаю в любой театр, захожу к администраторам и спрашиваю: «Сколько билетов сегодня продали?». 300 — это считается прекрасно во многих регионах. И я прихожу к нам — у нас 500, 600, 700, аншлаг — на премьеру. Можно много кричать о регалиях и репертуаре, об именитых и модных режиссерах, но с цифрами трудно спорить. Я прихожу вечером в театр и вижу полные залы, глаза зрителей, которые смотрят на сцену, артистов, которые купаются в хорошем материале, поклон, аплодисменты. Мы работаем ради этого!

Самый посещаемый спектакль в прошедшем сезоне?

— Прошлый год был тяжелым из-за пандемии, но все спектакли продавались неплохо. Особенно премьеры: «Милый друг», «Волки и овцы», «8 любящих женщин». Ни для кого не секрет, что самый продаваемый спектакль в любом городе — это «Номер 13». У нас хорошо продаются «Примадонны», «Портрет Дориана Грея».

Есть ли у вас спектакль, который вы реально отстояли?

— Таких много. «Портрет Дориана Грея», «Чайка», «Чужой ребенок», «Обыкновенная история» — Юрий Валерьевич знает, что я упряма, никогда не промолчу и скажу ему правду. Это большое и достойное дело отстоять такую драматургию!

Есть ли у вас мечта о произведении, которое обязательно нужно поставить на сцене курского драмтеатра? Можете назвать?

— Есть, но поделиться не могу! Это русская классика, школьная программа. Я предлагаю Юрию Валерьевичу ее поставить после пьесы «В ночь лунного затмения». Мне кажется, что это его материал, а самое главное, полагаю, он будет интересен молодому зрителю.

Как отслеживаете современных авторов? Есть ли кто-то достойный?

— В нашей стране кризис современной драматургии. Она никакая! Другого слова я не нахожу. Общаюсь с коллегами из других городов, просматриваю афиши. Современные драматурги — герои не моего романа. Есть какие-то вспышки, имена, но их, к сожалению, очень мало или они быстро исчезают с театрального горизонта.

То есть из современных ставить некого?

— Я однажды сказала Бурэ: «Юрий Валерьевич, когда я принесу вам современную драматургию, можете меня застрелить!» (Смеется). Я смотрю огромное количество современных постановок по современным пьесам и все очень грустно. Современные драматурги не знают законов театра, пишут неграмотно, без глубокого смысла и подтекстов, не прописывают сцены. Качество драматургии утрачено.

Что думаете о современных режиссерах и их трактовках?

— Могу сказать с уверенностью — это не мое. Я приехала к Богомолову на «Короля Лира». Мне в антракте стало физически плохо. Поверьте! В этом зале сидели подростки и мне стало страшно. Я не хочу, чтобы они думали, что «Король лир» такой. Шекспир, Чехов и Достоевский не заслужили этого отношения к себе! Есть такое выражение у театральных критиков: «Нельзя ломать автора!». Вы не представляете, как он умеет мстить! Я видела разное: при мне на сцене пили, занимались любовью, рвались, ходили в туалет — это эпатаж. Я смотрела немецкий спектакль, где на сцене реально занимались сексом. Я смотрела в Тель-Авиве спектакль «Джордж» по пьесе европейского автора про гомосексуалиста, тяжелый и грязный спектакль. Меня трудно чем-то удивить. Да, я смотрю все, но не принимаю, меня это не трогает.

Пробовали ли писать сами? Может, планируете в будущем?

— Писала раньше рассказы для детей и публиковалась, но сейчас в силу нехватки времени не могу. И, самое главное, я не готова быть драматургом. Это особый жанр литературы, необходимо понимать и знать многие нюансы, детали, этому необходимо учиться и, безусловно, обладать талантом.
Я работаю с такими людьми, среди таких личностей, понимаю какой уровень образования и таланта у них, и у меня. Я никогда не возьмусь за перо, потому что считаю, что я этого не достойна. Вы не представляете, что значит поставить спектакль, что такое — написать пьесу! Все, кто это делает, для меня они — смелые и одаренные люди. Когда я была у Додина на разборе инсценировки по Достоевскому и, видела, какие нюансы он там находил, предлагал, я осознавала насколько я еще глупая, и сколько мне необходимо учиться. Все познается в сравнении, это я могу точно сказать. Я работаю с Юрием Валерьевичем и тянусь за ним каждый день. Это высоты, о которых можно только мечтать! Я считаю, что культура, любой вид искусства, только это может дать развитие человечеству. Через книги, живопись, кино, графику, дизайн, моду, театр — вы мыслите, а значит развиваетесь.

Можете обозначить основные проблемы региональных театров? И как с ними бороться?

— Финансирование. Первая и, по-моему, самая главная — финансирование и кадры. Я столкнулась с тем, что не хватает квалифицированных кадров.

Актеров?

— К счастью, актеров сегодня выпускается много. Нужны маркетологи, сммщики, уполномоченные, которые распространяют билеты, остро необходимы художники — сценографы, бутафоры, монтировщики сцены, редакторы. Сегодня театр быстро развивается и он должен приспосабливаться к современным условиям: работы становится все больше. Сейчас же приходит молодежь, которая «все знает». Только на вопрос: «Где учился? Скажи, кто твой мастер?» — они молчат. «Ну, я сценарист. Написал сам». Но, когда ты читаешь его сценарий, то понимаешь, что человек не знает элементарных основ. Главное, как я считаю, кто твой педагог, кто тебя всему обучил. Если у тебя есть возможность совместить обучение и опыт — это наилучший вариант.

Есть ли идеи организовать в Курске фестиваль по выбору пьес? Пригласить разных авторов, режиссеров?

— Да, они есть. Если бы было 5 миллионов рублей, можно было бы его провести. Пока проводим мероприятия другого формата — в сентябре в Железногорске пройдет фестиваль «Авансцена» с участием курских театров.

Я видела постановки других региональных театров: наш драмтеатр на порядок выше.

— Достойные театры на периферии: это Белгород, к ним приезжают сильные режиссеры, Воронежский камерный театр, его художественный руководитель — Михаил Бычков, автор Платоновского фестиваля искусств. Что касается Курского драматического — у нас одна из сильнейших трупп в России. Это мое мнение, даже, если бы я здесь не работала. Я благодарна судьбе, что попала работать именно в Курский театр, потому что сейчас мне есть с чем сравнить. Все театральные критики хвалят нас, когда видят нашу труппу. Мы практически единственные в России, кто работает без подзвучки. Это называется «культура сценической речи», когда ты говоришь, а тебя слышно на последнем ряду. Я хочу, чтобы такой театр, как наш, и его традиции сохранялись, чтобы наши дети знали, как выглядит нормальный русский психологический театр. Я горжусь историей нашего театра. Поверьте мне, через 20-30 лет мы вернемся к истокам. Есть мимолетная мода на новые формы, а есть вещи, которые незыблемы и их нужно беречь.

Какие спектакли в Курском драмтеатре для молодежи?

— «Барышня-крестьянка» по мотивам повести А.С. Пушкина, «Горе от ума» А. Грибоедова, «Чужой ребенок» В. Шкваркина, «Портрет Дориана Грея» по мотивам романа О. Уайльда и другие.

Есть ли идеи поставить что-то молодежное? Например, мюзикл?

— Да, мечтаю, чтобы у нас был спектакль «Алые паруса»! Хотелось бы увидеть на нашей сцене «Недоросль» Фонвизина, «Капитанскую дочку» Пушкина, «Идиота» Достоевского, «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова. У нас лучшая литература в мире! Кто может похвастаться Толстым или Достоевским? В Израиле, например, люди отдают большие деньги, чтобы попасть на постановку русской классики.

Что из недавно просмотренного вас удивило или огорчило?

— Недавно я была на фестивале в Воронеже. Сейчас стал модным такой жанр, как сторителлинг. +Выходит пара артистов на сцену и пересказывают или показывают в форме игры сюжет произведений. Я смотрела «Преступление и наказание». Для меня была дикостью, когда актеры в футболках, в стиле стендапа показывали, как убивают старушку. Но самое страшное было не это! Страшно было то, что школьники смотрели, была абсолютная тишина в зале. Ну, думаю, хоть так достучались. Спасибо и на этом. Так реформируется или деформируется наш театр. Не знаю. Время покажет.

Может быть школьник, посмотревший сторителлинг, решит прийти домой и перечитать оригинал?

— Дай Бог! Если этого хотел добиться режиссер, то это радует. Я принимаю все, если это оправдано, если служит во благо, а не во вред. Но все-таки хочется, чтобы юные зрители сначала увидели классические постановки, советские фильмы, услышали в оригинале гениальный текст Достоевского без переработки.
Вы же помните, как в детстве мама готовила домашний торт? Делала несколько коржей, пропекала, затем каждый смазывала кремом. Хорошее делается так: долго и кропотливо! Искусство должно рождаться постепенно.
Сегодня, к сожалению, время халтуры, все делается за секунды, тот же TikTok: «Включай камеру, давай быстрее!». Хотелось бы отойти от этого и вернуться к качеству, глубине, смыслу. Только тогда мы сможем получить думающее поколение, устремленное к ценностям добра, понимания, сострадания и любви.

фото: Михаил Чернат

Театр