«Моя задача — передать эстетику тела, индивидуальную историю». Фотограф Анна Мажара
Снимки Анны Мажара печатаются на обложках зарубежных журналов, над её фотопроектами работает целая команда, сама же она о своём искусстве скромно говорит: «Хочу просто делать красиво». Чаще всего на ее съемках нет ничего, кроме модели и белого полотна циклорамы. Анна работает в минималистичном чёрно-белом стиле. В своём творчестве она исследует глубину человеческого тела, используя его как инструмент для создания метафор.
Помните свою первую съемку?
— Это был для меня маленький тихий ужас. Это было в лесу. Вокруг пни, листва, бугры — такая атмосфера. Тогда мне было интересно, что я могу вынести из слияния природы и человеческого тела. В результате поняла, что нужно двигаться в другое русло, потому что тела особо видно не было. Идею и концепцию пыталась воплотить в жизнь очень много раз, но это были обычные съёмки в маленьких студиях. Это нормально. У каждого фотографа в начале пути такое происходит.
А как поняли, что хотите раскрывать тему телесности?
— Один раз я снимала танцевальную студию. Мы приехали слишком рано и ждали в гримёрке, когда освободится зал. У меня был коричневый плащ, а рядом переодевалась девушка — стояла буквально в одном белье. Я вдруг увидела, как гармонируют вместе бельё, мой тренч и эта девушка. Я дала ей свой плащ и сделала несколько кадров. В моменте это было очень красиво, глаза говорят: «Вау». Так картина начала вырисовываться, а я стала понимать, чего хочу.
Человеческое тело привлекает меня красотой, а я осознала, что хочу из этой красоты извлечь ещё и смыслы. Захотелось сделать акцент на глубине. Так я поняла, что могу лепить из тела, могу его скручивать, могу раскрашивать — делать всё, что будет подчеркивать эстетику. Зритель видит обычную фотографию, в которой ничего не мешает глазу, а за ней стоит огромная работа фотографа. Я понимаю, сколько времени требуется, чтобы картинка была простой. В этом и есть глубина. Я этого стараюсь придерживаться всегда.
Тема телесности сложная. В процессе я видела, как деликатно и нежно вы относитесь к моделям. Выработали за четыре года какие-то фишки, как раскрепостить человека?
— В самом начале пути я осознала: либо ты «обнимаешь» человека тёплыми руками, либо у тебя зажим вместо человека на фотографии. Нужно понимать: готовность раскрыться зависит на 90% от меня и на 10% от модели. Фишки раскрывать не буду, могу сказать, что я работаю на комфорт. Всё зависит от мелочей: температура воздуха в студии, настроение, музыка. Если я понимаю, что человеку некомфортно, я не продолжаю съёмку.
Как отбираете моделей на свои проекты? Это формат кастинга?
— Не могу сказать, что тщательно выбираю, как в модельном агентстве. Мне интересней работать с теми людьми, которые сами откликаются, у меня ведь нет задачи всё моделировать. Например, я придумала какой-то проект, даю огласку в социальных сетях, что есть такая идея, а там уже каждый решает, соглашаться ему или нет. Конечно, для моих задумок иногда нужен определенный типаж. Заявок много поступает на съёмку, но у меня уже есть определённая картинка в голове. Если я понимаю, что человек не подходит, могу ему отказать или перенести его в ожидание на другой проект. На безумные идеи откликаются абсолютно разные люди. Есть и костяк, которому всё равно: хоть в грязь, хоть просто на циклораму — ответ один: «Да, Ань, я буду». Желание людей работать со мной, их отвага и поддержка греют душу. Я понимаю, что у людей выработано такое доверие ко мне и к моей работе, что мне уже не нужно объяснять что, зачем и почему — мы просто делаем.
Вы фотографируете разные тела? Мотив бодипозитива в вашем творчестве есть?
— К теме бодипозитива я стараюсь относиться нейтрально. У меня нет радикального мнения. Был момент, когда я чуть не ушла в бодипозитив, это почувствовали и мои клиенты, и я. Но всё-таки это не та дорога, по которой я бы хотела идти. Я не снимаю только определённый типаж людей, не зову людей с определённым процентом жира в организме. Как человек сам решает, в какой форме он себя чувствует нормально. И в такой форме он ко мне и приходит. А мне нравится работать со всеми типами тел.
Вы фотографируете больше женщин или мужчин?
— Больше, конечно, девушек. Есть мужчины, в основном спортсмены, которым интересно увидеть себя в полный рост со стороны. Моя задача в таких фотосессиях — передать эстетику тела, визуальную индивидуальную историю.
А к обнажённым фотосессиям как относитесь?
— Нет, полноценное «ню» я не делаю — для меня это принцип. Хочу, чтобы красота тела и глубина не перешли в пошлость. Мне не нравится, когда мужчина-фотограф снимает такое. Я огораживаю всех своих моделей и клиентов, чтобы подобного не было.
Видела ваши фотографии на обложках зарубежных журналов. Как это получилось?
— Однажды мне предложили закинуть пару фотографий в зарубежный журнал. Я, естественно, сказала: «Какие фотографии? Какие журналы? Где я, а где это всё?» Отправила на свой страх и на авось: «получится — классно, не получится — ну, я попробовала». Не помню даже,какой журнал был первый — это была просто публикация, и её одобрили.
После этого я стала смелее, начала понимать, что я могу снимать под журнал, какие — для себя, какие — для клиентов. Я уже вошла в азарт, понимая, что хочу чего-то большего. И в течение двух лет взяла несколько обложек. Это Франция, Австралия, Дания, США, Канада. Первая серьёзная обложка, по-моему, была в Канаде — тогда мне решили заказать именно печатный тираж. Тогда я впервые вживую увидела свою фотографию.
Я не могла поверить, что такое может быть. Смотришь на обложку журнала и думаешь: это сделал кто-то другой, кто-то другой очень классно постарался, у него очень красивая фотография — но это не я. Потом, естественно, всё притупляется, время проходит, осознание догоняет, и я понимаю: «Ну это вау, это классно»
А как аудитория Курска реагирует на ваши работы?
— Изначально, когда я выбирала стиль, я понимала, что будет очень сложно идти наперекор всему, что уже построено в фотографии в нашем городе. У нас популярны спокойные фотографии, семейные, может быть, немного фэшн, но всё спокойно. Нестандартного и кричащего очень мало. Я понимала: чтобы картинка была движущейся, говорящей, смысловой и глубинной, мне придётся продвигать это тяжелее, чем обычные фотосессии. Я также понимала, что контингент обычного города и контингент столицы отличаются — и в этом плане было сложновато сначала. Есть те, кому надо объяснять, что в кадре происходит, и те, кто сами всё понимают.
Вы сейчас работаете в Питере и Курске. В Питере, наверное, легче?
— Не могу сказать. Там конкуренция в том стиле, в котором я работаю, гораздо выше. В Курске я была одна в этой нише — конкурировать было не с кем, а в Питере начались гонки. Ты превращаешься в гоночный болид и начинаешь придумывать разные фишки, чтобы зацепить человека, потому что люди там уже пресыщены.
В вашем опыте и солидные журналы, и работа в Петербурге. Есть планка, куда двигаться дальше?
— Сейчас планку я себе стёрла специально. Одно время она была настолько недостижима, что я могла стереть себя как личность. Поставила себе изначально огромную цель и поняла, что могу себя потерять, побежав к ней. Хочу находить счастье и спокойствие в обычных съёмках, кайфовать от процесса. Раньше час съёмки был для меня часом работы — временем, за которое нужно было выполнить задачи. Сейчас хочется больше вовлечённости, проживать съёмки глубже. Из каждой съёмки можно что-то вынести: посмеяться, обменяться настроением, поднять важную тему, вынести урок, поделиться историей. Это моменты, когда ты проживаешь съёмку, вносишь в неё личное. Это больше, чем фотография. Сейчас хочется больше отдавать, взаимодействовать.
