Что ждать от «Трансформации» в 2025 году? Отвечает куратор Юрий Кассин

31 мая в Железногорске пройдет ежегодный фестиваль «Трансформация». Посетителей ждут две локации: Дворец Горняков с музыкальной программой и «Теремок» на территории парка Никитина. На вторую площадку стоит приехать, чтобы познакомиться с местной арт-сценой, научиться граффити у Миши Most’а и потанцевать под группу «Свидание». В этом году организацией занимается команда «Платформы Форма», Саша Дорофеева и Даша Харченко — дуэт участниц фестиваля. Поговорили о больших надеждах на перемены с художественным руководителем «Трансформации» — культурологом, куратором и преподавателем Юрой Кассиным.

Что же будет в этом году?

— Надеюсь, будет интересно. По крайней мере места на участие в мастер-классах разобрали буквально за считанные минуты. Из этого следует, что спрос на культурный обмен и общение в городе очень большой. И его надо усиливать: между арт-сообществом, администрацией, компаниями и горожанами. Наша образовательная программа как раз нацелена на создание синтеза.

А сколько было мест на мастер-классы?

— Всего более 100 мест. К сожалению, художник не может за день принять больше 30-40 человек. Даже 30 — это уже большая нагрузка. Видим, что интерактивные мастер-классы очень востребованы и надо их количество увеличивать.

Что ты чувствуешь, работая над организацией такого фестиваля?

— У меня сейчас происходит внутренняя глорификация радостного состояния. Чувствую себя наполненным человеком, который делает что-то важное для города. С одной стороны, переживаю, чтобы все прошло хорошо, потому что это все же некий эксперимент. А с другой стороны, я чувствую теплую энергию, которая окружает все, что мы делаем. Пока мы работаем, у нас иногда случаются танцы. Мы создаем что-то и танцуем, потому что нам нравится, как все получается.

Какие у тебя были ощущения от города и работы над этим проектом в начале?

— Во-первых, я не ожидал от Железногорска такого высокого уровня культурного развития. Я читал про «Цикорий», про Дашу Назарову, про граффити-фестиваль, который делал Володя Тюфикчеев, Кое-что знал, но все же удивлен приятно. Во-вторых, меня поразили размеры Михайловского ГОКа. Это крутая туристическая точка, пятно из руды, которое закрывает собой добрую часть южной России и гигантский карьер до горизонта. Я знал, что есть магнитная аномалия, но не представлял, что мы все ходим по этому огромному куску железа. И природа здесь хорошая. Когда я приезжаю из Москвы в Железногорск, у меня ощущение, что здесь свободнее дышится. Здесь я пребываю в целостном состоянии.

Какую задачу ты себе поставил на этот фестиваль?

— Моя задача была — собрать все силы, всех активистов в одну центробежную силу. Все ребята на разных полюсах, но, объединяясь, можно увеличить эту лавину креатива. Как известно, конь Александра Македонского —Буцефал — при первой встрече пытался убить будущего царя. Но тот смог его укротит и соединившись, они стали непоколебимой силой. Считаю, что чем более разные люди будут вместе работать, тем сильнее может получиться эффект.

Ты говоришь, что в следующий раз можно попробовать собрать больше заявок от художников, потому что качество фестиваля может вырасти. Твои партнеры это понимают?

— Я как куратор работал на совершенно разных площадках с разными заказчиками. Некоторые вещи приходилось защищать перед партнерами. Но в этот раз у нас полное взаимопонимание партнерами. Когда мне было 25-35 лет, ситуация была другая. Сейчас базовые вещи доказывать не надо. Уже и поколение людей, которые заказывают искусство, поменялось. Как преподаватель, могу сказать, что студенты в свои 20 уже знают такие вещи, которые я начал понимать в 30-35 лет только. Если раньше мне нужно было сходить и купить редкую пластинку за сто долларов, сейчас можно оплатить Яндекс Музыку и послушать все. Я узнал о структуре снежинки, наверное, лет в 18 из Брокгауза и Ефрона, а сейчас это под силу «нагуглить» десятилетнему парню в ютубе. Скорость получения информации другая, все гораздо прошаренные стали.

А если говорить о художественном ландшафте города — чего не хватает Железногорску?

— Всего хватает. Надо просто развивать институцию, качать свое. Хочется, чтобы у каждого города был свой специалитет, как говорят французы. Мне кажется, что сейчас идет волна, которая увеличивает интерес к региональным фестивалям, к региональным художникам.

А мне кажется, техника специалитетов, региональное различие — уже устарели, и хочется уже новую концепцию на вкус попробовать.

— Новый глобализм? Очевидно, что культуры стран проходивших по разряду стран третьего мира будут усиливаться. Нас ждет ренессанс этих культур. Я как преподаватель РУДН вижу эту динамику. Например, у меня была одна студентка, которая готовит культурный центр в Сирии, несмотря на все эти обстоятельства. Без сомнения, ориентация на запад будет уменьшаться.

А ты в своей практике выступал как художник?

— Мне нравится больше выступать как художественный руководитель или куратор. Я могу направить художника, найти бюджет, сказать, как ему делать и что делать. Но, к сожалению или к счастью, своими руками работать с материалом я не очень люблю. Я могу придумать постановку или инсталляцию, но я работаю как куратор со смыслами и идеями пространства, но точно не как руки.

Но у тебя были какие-то перформативные личные практики?

— В этом смысле я очень щепетилен. Я вижу три-четыре хореографа в России, которые действительно заслуживают внимания. И я никак не хочу в этом смысле себя сравнивать ни с ними, ни с художниками, ни с теми людьми, которые могут достичь совершенства в той или иной практике работы с материалом, тела или физических объектов. Я только подхожу к этому внутри себя. Мой основной перформанс — это целостное построение материи мега-выставок, фестивалей, тотальных произведений искусства.

В чем основные задачи куратора в работе?

— Куратор сочетает в себе качества креативного продюсера, искусствоведа, человека, который хорошо знаком с культурной повесткой, постоянно ходит по выставкам, продвигает смыслы, которые толкают будущее культуры вперед. Это самое важное, поэтому я ни в коем случае не собираюсь сам рисовать или танцевать. Моя задача общекультурная.

А это всегда плохой опыт, когда ты и менеджер, и художник одновременно?

— Мне кажется, это самый лучший вариант. Прочитал в биографии Дягилева, как они со Стравинским спорили о балете. Дягилев сказал: «Давай в этот раз в районе часа балет сделаем?», а Стравинский ответил: «Батюшка, о чем ты вообще говоришь, балет идет два-три часа минимум». В итоге сделали они часовой вариант и был успех грандиозный.

ТЕКСТ: Александра Дорофеева