Сила кластеризации: почему люди стремятся в город

Институт медиа, архитектуры и дизайна Стрелка совместно с городскими сайтами публикует серию статей «Городской конструктор» о том, как изучение городов может их изменить. 

Жизнь в городах с каждым годом дорожает, плотность населения становится все больше, а экологическая ситуация — все хуже. Однако в города по-прежнему ежедневно переезжают почти 180 000 человек, и по прогнозам эта цифра с каждым годом будет только увеличиваться. «Городской конструктор» публикует отрывок из книги Ричарда Флориды «Кто твой город», выпущенной издательством Strelka Press, в котором рассказывается, почему несмотря ни на что люди по-прежнему стремятся жить в городе.

«Если мы ограничимся лишь общепризнанными экономическими силами, города должны будут разлететься на куски», — писал в 1988 году лауреат Нобелевской премии по экономике Роберт Лукас. Он напоминал, что, помимо прочего, «за городом земля всегда дешевле, чем внутри него». Почему же тогда люди и бизнесы не переезжают скопом туда, где издержки значительно ниже? Лукас отвечал самому себе другим столь же простым наблюдением: «За что люди платят, снимая квартиру на Манхэттене или в чикагском даунтауне, как не за то, чтобы быть рядом с другими людьми?»

Одной этой фразой Лукас поставил вопрос о месте в первый ряд проблем, обсуждаемых там, где речь идет о движущих силах экономического роста. Он выделил в экономике глубинную силу кластеризации — кластеризации людей и производительности, креативности и таланта, который управляет экономическим развитием.

Вот почему города и мегарегионы являются подлинными экономическими единицами, которые и движут мир вперед. Эти географически организованные системы производства и рынки благодаря кластеризации людских ресурсов формируют, по мнению Лукаса, социально-экономическое преимущество, какого не могут предложить другие места. Выигрыш в инновациях и производительности с лихвой окупает дороговизну жизни и издержки, сопряженные с ведением бизнеса в подобных местах.

Исследования экономического роста — область таинственная. Вплоть до недавнего времени те, кто писал об этом, уделяли мало внимания важности местоположения. В 1776 году Адам Смит опубликовал свой труд «Богатство народов», в котором доказывал, что основной причиной преуспеяния является растущее разделение труда (специализация). Проиллюстрировав свою мысль классическим примером с булавочной фабрикой, — десять работников, каждый из которых специализируется на своей операции, могут произвести намного больше булавок, чем десять булавочников, работающих поодиночке, —  Смит показал, что специализация необходима для успеха предприятий.

Примерно через четверть века Дэвид Рикардо начал формулировать собственные теории экономического богатства. Он рано умер (в 1823 году), но успел высказать идею сравнительных затрат, разрешив фундаментальную экономическую загадку, которая всю жизнь волновала Смита, — каким образом страны получают выгоду от торговли.

Построенная Рикардо теория сравнительных преимуществ описывает относительное преимущество одной страны перед другой (в ресурсах и производственных мощностях), вследствие которого обе страны получают возможность извлечь пользу из торговли. Будучи крайне упрощена, эта идея становится понятна интуитивно. Предположим, что в стране А прекрасное ткацкое производство, а в стране Б делают отличные пуговицы. Чтобы каждая из этих стран могла выпускать рубашки без особого труда (и без особых затрат), им необходимо завязать торговые отношения. Но что, если страна А обладает абсолютным преимуществом, то есть способна производить и ткань, и пуговицы, тогда как страна Б производит только пуговицы? Рикардо утверждает, что в таком случае торговля по-прежнему имеет смысл, поскольку стране А все равно выгоднее сосредоточить усилия на производстве товаров, которые не производит страна Б. Таким образом, стране А выгоднее выпускать ткани (которые можно продавать, чтобы покупать у страны Б пуговицы), чем растрачивать капитал и труд на производство пуговиц.

Вплоть до середины ХХ века господствовало мнение, что больше те экономики, в которых больше труда и капитала. Другими словами — что денег будет тем больше, чем крупнее будут заводы и машины.

Положение изменилось после Великой депрессии и Второй мировой войны, когда все больше экономистов, бизнес-лидеров и политиков стали увлекаться теорией Йозефа Шумпетера, согласно которой не размер и специализация предприятий, а новаторство и предпринимательский дух движут экономикой и порождают явления, которые Шумпетер назвал великими бурями «созидательного разрушения», — при этом стабильные системы уничтожаются и на смену им приходят новые компании и отрасли. Шумпетер не отрицал постепенной эволюции, но призывал не недооценивать значимость создания чего-то совершенно нового. В последние годы жизни он критиковал засилье бюрократии в научно-конструкторских отделах корпораций и предсказывал, что искры изобретательства и предпринимательства, жизненно важные для духа капитализма, скоро угаснут совсем.

В 1957 году Роберт Солоу развил теорию Шумпетера, использовав формальные инструменты эконометрики, чтобы выявить и строго измерить воздействие технологий на экономический рост. Его модель показала, что в США примерно четыре пятых экономического роста в пересчете на одного рабочего проистекают из технического прогресса, повышающего эффективность капитала и труда. Солоу утверждал, что не существует мест, обладающих постоянным преимуществом в технологиях, хотя краткосрочные преимущества формируются то тут, то там. Эта идея подразумевает, что продукты технологического развития распространяются свободно.

Новую теорию роста выдвинул в 1980–1990-х годах экономист из Стэнфордского университета Пол Ромер, который внес в идеи Солоу одно существенное изменение. Причины роста не экзогенны, инновации приходят не откуда-то извне — напротив, экономическое богатство создается тогда, когда на основе имеющихся достижений делаются новые открытия.

Полезной метафорой экономической продуктивности можно считать кухню. Чтобы создать ценные конечные продукты, мы смешиваем согласно рецепту недорогие ингредиенты. Список блюд, которые мы при этом можем приготовить, ограничен перечнем имеющихся ингредиентов, а в экономике значительная часть готовки сопряжена с нежелательными побочными эффектами. Если экономический рост достижим только за счет возрастания объема стряпни, у нас в конце концов закончится сырье, а уровень загрязнения и неудобства станет неприемлем. Как бы то ни было, история показывает, что экономический рост возникает при использовании лучших рецептов, а не только при увеличении объема готовки. Новые рецепты обычно вызывают меньше нежелательных побочных эффектов и позволяют получить большую экономическую выгоду на единицу сырья.

Когда люди, особенно одаренные и креативные, собираются вместе, обмениваться идеями становится легче, и как следствие их индивидуальные и совокупные способности возрастают экспоненциально, то есть конечный результат значительно превосходит сумму его слагаемых. Эта кластеризация делает каждого из нас более продуктивным, отчего место, где мы живем, в свою очередь становится еще более продуктивным, и соответственно растут коллективная креативность и экономическое богатство. Вот в чем, если коротко, состоит сила кластеризации. Одно из ее проявлений — сортировка регионов в рамках экономической иерархии. По мере того, как талантливые и образованные люди собираются в определенных регионах, рабочие места также становятся более концентрированными и специализированными. Согласно теории, когда люди кластеризуются в городах, они больше производят, следовательно, стоимость жизни в этих местах неизбежно растет. Таким образом, районы и люди выстраиваются в экономическую иерархию.

В то время как компании тяготеют к специализации, места формируют огромные спектры талантов и специальностей, широкое разнообразие которых жизненно необходимо для инноваций. Города не просто увеличиваются в размере; они становятся многогранными и разнообразными. И при этом они — а не компании — являются кладезями новых инноваций, создающих новую работу и новые отрасли производства. Город — это комплексная самоорганизующаяся экосистема, форму которой сторонний наблюдатель не может ни предсказать, ни проконтролировать. Его разнообразие — подлинный источник инноваций и экономического роста

Читать еще одну главу из книги «Кто твой город».

_{Иллюстрации предоставлены институтом «Стрелка».}

_{Фотографии: Thinkstock, Paul Stein / flickr.com, Peter / flickr.com.}