«Этот город напоминает мне о доме в США». Что думает о Курске иностранный выпускник КГУ Исаак Хаген
Взгляд американского студента на Россию, русских, их историю и культуру
В этом году самых заметных студентов-выпускников вузов отметили нестандартно: в центре города им вручили дипломы о высшем образовании. Среди получателей был гражданин США, студент исторического факультета КГУ Хаген Исаак Морис. В этом месяце Исааку исполнилось 25 лет. Родом он из Сент-Пола1 — столицы штата Миннесота. Из шести лет студенческой жизни половину провел в России. Перед тем, как вернуться на родину, американец поделился с нами своими впечатлениями о России прошлого и настоящего.
О себе, учебе и интересе к России
С детства я любил читать книги. Много читали и мои родители, у них была большая библиотека. В ней еще хранились работы Ленина. По-моему, первой моей книгой о России стала «Коммунистическая партия Советского Союза» Леонарда Шапиро2. У нас она до сих пор считается фундаментальной. На тот момент мне было 12-13 лет. Для мальчишки вроде меня это было как фантастика: есть коммунистическая партия, в ней есть борьба между Троцким и Сталиным… А моим любимым историческим периодом стала революционная Россия 1917-1922 годов. Мне всегда были интересны именно причины, как у нас говорят, «советского эксперимента»: как устанавливалась власть, как она боролась с целым рядом сил, которые противостояли большевикам, включая американские войска и другие страны.
Именно в старших классах школы я решил заниматься русской историей. Отдельно мы ее, конечно, никак не изучали. Она была частью всеобщей: Россия в Первой мировой войне, Советский Союз во Второй мировой, немного о том, как был создан Указ об отмене крепостного права в XIX веке, потому что для нас это близкая тема. А потом, конечно, холодная война, противостояние Советского Союза и США, после этого — как мы победили в 90-ые годы (смеется). У нас люди считают, что именно победили в этой войне. Но я думаю, что победителей не было.
В школе я думал, что Россия очень… вы знаете фразу Черчилля, о том, что Россия — «загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки»? Но вместе с тем эта страна похожа на США по менталитету. Я вырос в США на Среднем Западе3. Местным фермерам все равно, что там делается в Вашингтоне. И мне кажется, что то же и в России: очень много людей, которые просто хотят жить мирно. Кстати, я и представлял Россию как аграрную страну.
В школе у нас было на выбор три языка: испанский, немецкий и французский. Я отдал предпочтение немецкому, три года изучал его и ничего не запомнил. После решил заниматься русским — пошел на интенсивный курс — целый год изучения русского языка! Конечно, курс был очень формальным, потому что преподаватель был уже пожилой. Он изучал русский язык в 60-ых годах в армии, когда служил переводчиком в пехоте, поэтому у него была особая система. Он рассказывал, как он запоминал числительные, закрывшись в комнате на военной базе с радио и картой. У них были кассеты с записями танковых боев. Он сидел и слушал: «Это 41-я дивизия, мы на холме на западе». После ему нужно было указать на карте местоположение. Это была общая подготовка к войне с Советским Союзом. Не могу сказать точно, но кажется, в каждом полку должен был быть переводчик с русского. К счастью, нам не нужно было учиться по такой системе.
После школы я пошел в колледж4 имени шведского короля Густава Адольфа на факультет иностранных языков и отделение русского языка. Учебники, по которым мы учились, были современными разве что в 90-ые годы. В них были забавные сюжеты, связанные с русской жизнью. Там, кажется, был человек по имени Дима, который постоянно пытался что-то продать: «А, какая грязная улица, потому что идет дождь. — У меня есть сапоги!»
Мы читали русскую фантастику конца XIX – начала ХХ веков. Обязательно «Войну и мир» Толстого. Помню, как открыл эту книгу: «А где точка в предложении? А ее нет». Мы занимались также переводом повседневной речи. В магазине я купил карточки со словами, пришел домой, открыл их. Сначала шли обычные фразы вроде «Меня зовут…», «Мне столько-то лет», а потом: «Я приехал в Советский Союз по делу…». Что это? Смотрю, а издание оказалось 1988-го года. И они до сих пор лежат в магазине!
Каждый месяц у нас было чаепитие по-русски. У нас был самовар. Наверное, преподаватель вывез его из Тулы (смеется). Пили чай, ели печенье, иногда российские конфеты, если были. Старались говорить по-русски. На четвертом курсе я создал языковой клуб для тех, кто изучает русский, заметив, что самое большое препятствие для американских студентов — боязнь говорить из-за страха сделать ошибку.
Об учебе в России
В американском колледже я провел только три года, потому что на третьем курсе отправился в Санкт-Петербург как студент по обмену. Когда я уезжал, многие друзья считали, что я с ума сошел. Это далекая страна, там не говорят по-английски. Было забавно, когда мы вышли из здания аэропорта в Питере, и нам представители от университета сказали: «Вот, ребята, у нас есть маршрутка». Мы были шокированы: «Что это такое?!» Это была просто пустая белая машина без всяких указателей. А нам отвечают: «Идите». Страшно, потому что не понятно, чья это машина, какой компании. Для нашей страны это непривычно.
Нас начали учить с нуля: большинство новичков почти не говорило по-русски. Мне же была нужна реальная языковая практика, поэтому я решил гулять по Неве и говорить с рыбаками. Я выбрал их, потому что им больше нечем заниматься (смеется): они просто стоят. Мы говорили о рыбе в реке, о жизни в Петербурге и других странах…
В Питере я полностью изучил общевойсковые уставы вооруженных сил СССР. Решил это сделать, потому что там такой сухой язык. Это подходило мне, чтобы понимать, как писать в таком стиле. Я нашел уставы в книжном, купил за 50 рублей. Забавно, что несколько страниц посвятили тому, как отдавать честь.
Русский язык очень сложный, но в некоторых местах мне он казался похожим на английский. Однако исключения в нем – самое страшное. До сих пор помню, как нам сказали: «Вот, есть такое правило и есть список исключений. Нужно их просто выучить» (смеется). Два года, которые я потратил на изучение русского языка до прибытия в Россию, были ужасными. Тут узнал, что русский, который преподают в США и тот русский, который используют в университетах – это не тот язык, на котором обычно говорят люди. А еще есть диалекты и разные произношения, в Питере, например, есть особый акцент.
Обучение в России похоже на рассказы моих родителей о том, как они учились в 60-70 годы. Система похожа количеством лекций и «бумажной» работы, нужно все записывать. А мы в Америке сейчас от этого отходим. В России еще ценят факты, события, даты. В США считают, что это можно просто найти в интернете, и больше уделяют внимания интерпретации событий. Я бы не сказал, что это нехорошо, но правильнее, когда после бакалавриата у студента есть база знаний. Для меня в этом смысле российская система более подходящая.
В России более строгая система, связанная со студенческими группами. У вас есть свой коллектив, в котором надо учиться. У нас такого обычно нет. В большинстве своем индивидуальное расписание построено так, что по ходу дня можно побеседовать со многими студентами. В США другая культура, связанная со студенческой жизнью. Есть студенческий кампус, студенческий центр. Обычно студенты занимаются именно жизнью в университете, потому что большинство живет далеко от дома. Руководство считает, что жизнь в общежитии обязательна для студента.
О путешествиях по России
Я побывал в Питере, Москве, Шлиссельбурге, Великом Новгороде, Пскове, Екатеринбурге, Иркутске, Улан-Удэ, Владивостоке. Самый красивый, конечно, Петербург. Все-таки я там учился год. Но самый удивительный – Улан-Удэ, потому что там другой народ с другими традициями. Я побывал там в центре русского буддизма – Иволгинском Дацане. А еще там есть самая большая голова Ленина. Прямо на площади в центре города. Весит 42 тонны. Я приехал туда на зимних каникулах: бегают дети, а на них смотрит огромная голова Ленина. Нельзя было пройти мимо такого по пути во Владивосток.
О Курске
С Курском познакомился два года назад, когда приехал на учебу. Приехал на магистратуру, потому что мне сказали, что здесь сильный исторический факультет. Этот город напоминает мне о доме в США. Есть на Среднем Западе такие города, мои родители называют их в шутку «Fargo on Don» – «Фарго-на-Дону». Потому что у нас рядом есть город Фарго5 в Северной Дакоте. Он очень похож на Курск, потому что это в прошлом промышленный город, вокруг которого есть немалый аграрный сектор. И население похоже по численности. А если серьезно, Курск очень интересный, наполненный историей. Расположение улиц здесь очень удобное, чтобы гулять по центру. Я думаю, это обычный учебный город. Это должен быть научный центр, потому что рядом есть три больших университета. Это удобно, иметь крупные вузы в таком городе.
Мне было очень интересно посмотреть торговые центры. Я не думал, что их так много и они такие масштабные. В Миннесоте такие торговые центры только на окраине, потому что места в центре города у нас нет. Его занимают административные и бизнес-центры. Конечно, иметь торговые точки в центре города удобно, но, по-моему, это не очень красиво. Особенно для Курска, в котором есть много исторических построек.
О российском кинематографе
Больше всего я любою фильм Тарковского «Сталкер». Даже посоветовал бы посмотреть его моим друзьям из Америки, уж очень он атмосферный. Конечно, классные фильмы «Дневной дозор» и «Ночной дозор». Первые, скажем так, русские блокбастеры. В памяти отложились «Битва за Севастополь» и «Спасти Ленинград». Я считаю, что российское кино стало лучше, чем было в начале нулевых. Хотя хочу взглянуть на «Брата». Фильм «Защитники», кстати, очень смешной. Похоже на копию американского фильма, только по-русски: у нас есть волк, у вас – медведь.
Еще мне нравится киноэпопея «Освобождение»6, рассказывающая о событиях Великой Отечественной войны. В США чтобы вовлечь студентов в изучение русской культуры, каждую пятницу мы смотрели ваши фильмы. За месяц до Дня Победы я выбрал этот фильм для показа.
В Америке, разумеется, другое отношение к Великой Отечественной войне, или, по-нашему, Восточному фронту Второй мировой. Для американского народа Вторая мировая война связана с борьбой против японцев. Потому что, если я не ошибаюсь, на этом фронте погибло больше американцев, чем в Европе. И мой прадед тоже был убит во время битвы в Тихом океане. Поэтому наша память больше прикована к этому.
Хотя сейчас мало кто говорит о Второй Мировой войне, потому что это уже прошлое. У нас есть более современные войны. В этом году, правда, что-то изменилось в связи с тем, что была 75-я годовщина высадки в Нормандии. При этом очень оскорбительно, что Америка всегда старается уменьшить роль Советского Союза в борьбе против Германии. Именно в этом году говорят о том, что Нормандская операция предвещала разгром немецких войск. Я думаю, что несправедливо говорить, что это «turning point» — поворотный пункт в войне.
О музыке
Из русской музыки я слушаю то, что играет по радио. А так это обычно советские песни. Хорошие певцы – Георг Отс и Марк Бернес (люблю «Темную ночь»), ансамбль Александрова нравится. Нравятся песни, которые слушают на День Победы. Я изучаю их и для языка, и для истории.
Я заметил, насколько важны такие старые песни для русских в советском периоде и, в меньшей степени, сейчас. Обратил на это внимание во Владивостоке, потому что там на памятнике есть строчки старой песни. Я специально сделал фото для студентов в США, которые занимались русским языком и спрашивали у меня, зачем изучать такие песни, ведь это бесполезно. И я им показал это фото, задав вопрос, откуда эти слова. Поэтому нужно знать русские песни. А современная российская музыка в принципе та же, что я слушаю в США по радио, только на русском.
О гастрономии
Русская кухня мне нравится, хотя поначалу она мне была непривычна, потому что русские любят укроп. Иногда дома я варю щи. Я вегетарианец, поэтому очень часто готовлю сам. А в русской кухне слишком много мясных ингредиентов.
О прессе
Каждую неделю я покупаю «Комсомольскую правду» и полностью читаю ее – от корки до корки. Выбрал, потому что название забавное. Если получается, читаю еще газету «Аргументы и факты». Можно сказать, интересна именно местная политика — проблемы с жилыми домами, например. Практически в каждом русском городе она есть. Американская пресса старается больше затронуть большую политику.
О временах года
Больше всего я люблю зиму. Холодно, красиво, можно гулять по улице — людей мало. Ветер и воздух более бодрящий зимой. Мне привычно такое. В этом году в Миннесоте было даже холоднее: температура опускалась до минус 30-40. Понимаю, что в Иркутске это — обычное дело, но для нас это было безумие.
Об общении с русскими
У вас очень вежливые полицейские. Был смешной случай, когда мы убирались у памятника борцам за советскую власть рядом с цирком. Их смутило, что нас было восемь человек. Они попросили документы. Спросили, зачем здесь представитель другого государства. Я и ответил, что нужно делать уборку, потому что грязно (смеется). Это происходило после того, как поступило множество ложных звонков о минировании. Я узнал, что студенты исторического факультета собрались убирать памятник и посчитал, что это хороший способ познакомиться с людьми. Есть памятник, значит нужно ухаживать за ним. А для студентов это совсем просто.
Вот в отношении официантов я заметил, что для американцев очень непривычно, когда выкрикивают: «Девушка!» или «Молодой человек!», для того чтобы привлечь внимание. В Америке считается грубостью кричать на официанта. Но российский вариант мне кажется более эффективным. Официант может заниматься своим делом, а в США ему нужно все время смотреть на посетителей и угадывать, нужно ли что-то им.
При общении у вас между людьми меньше дистанция, чем в США. Как обычно говорят в наших учебниках: русский всегда наступает, а американец отступает, потому что ему это неприятно. Хотя я не замечал такого.
Для меня непривычен обычай обмениваться рукопожатиями. Потому что в нашей стране — это слишком официально, формально. Обычно жмут руки, когда приходят на собеседование или поздравляют кого-то.
Нас предупреждали, что у русских другой образ на улице, нежели дома. В США принято на виду у всех улыбаться. При встрече нужно интересоваться «Как дела?», даже если тебе не интересно. Продавцы в США всегда говорят: «Ой, привет! Как дела?». Это ерунда, тебе же все равно. А в России с этим проще. Это просто бизнес, а ты просто продавец. Почему я должен говорить: «У меня все хорошо, а как у тебя дела?», если я тебя даже не знаю?
P.S. Сейчас Исаак вместе со своими родителями отправился в двухнедельное путешествие по России. После он вернется на родину, где перед ним станет вопрос поиска работы и продолжения учебы. Американец не исключает, что попробует завершить аспирантуру в России. Родители уже смирились с тем, что сын может остаться здесь жить. Отец начал понемногу пополнять свой лексикон русскими словами.