Фильм «Дюнкерк»: техника правильного бега

Зрительские страсти по новому фильму Кристофера Нолана, кажется, улеглись. Время оценить картину спокойным взглядом. Яков Бондарев размышляет о том, почему стал возможен «Дюнкерк» и какой актуальный смысл он в себе несёт.

Освежающий бриз Ла-Манша, мягкий и чистый песок, трупы солдат, живописная линия берега, оторванные ноги, весёлые полоски кабинок для переодевания, смерть и ласковое море. Таким контрастным был Дюнкерк в те странные дни 1940 года. Военные фильмы, как красная тряпка, для всех любителей и профи от истории – количество несоответствий и нестыковок нарастает по ходу фильма и убивает любую режиссёрскую задумку. Поэтому лучшее отношение подкованного зрителя к историческому кино – это его отрицание.

Исторического кино не существует. И Нолан хорошо это понимает. В фильме три прямые, как стрела, сюжетные линии пытаются сойтись в одной мишени под французским городком Дюнкерк. Переключение с одних персонажей на других делает зрителя участником не исторической трагедии, но скорее компьютерного эмулятора. И это отнюдь не минус. Видеоигры завоёвывают все возможные пространства многоликой культуры – книги, фильмы, театр, живопись, мультфильмы, музыку. Такие режиссёры как Нолан выстроили взлётную полосу для компьютерных игр, и их полёт в качестве нового вида искусства уже не за горами.

Парадокс, но в фильме использовано минимум компьютерной графики, хотя экранные планы вовсю эксплуатируют военно-исторические шутеры. Естественный свет солнца добавляет в эту палитру эффект сна наяву. Хотя в мыслях гуляет желание поскорее проснуться и положить конец этому тягучему ужасу. А ведь в те дни было, чему ужаснуться. После молниеносного вторжения Вермахта во Францию, с той самой стороны, где берёт начало горная цепочка Арденн и откуда никто не ждал удара, война приняла для союзников, англичан и французов, не самый приятный оборот.

Опыт предыдущей Великой войны подсказывал, что в положении немцев лучше всего ударить через исполосованную каналами и равнинную, как стол, Бельгию. Что уже неоднократно бывало, когда германский сосед жаждал новых побед и чужих земель. Но на этот раз всё было по-другому. Танковые клыки Германии впились в мягкое подбрюшье Франции. Немцы обошли с юга более чем 400 тысяч человек, входивших в ударную группировку союзников.

Так как немецкие танки проходили десятки километров в сутки, уничтожая всякое сопротивление на своём пути, очень быстро вокруг англо-французских войск образовалась и начала стягиваться петля из наступающих сил Вермахта. Всё, что произошло потом, в манере премьер-министра Черчилля, принято называть Miracle of Dunkirk, то есть Чудом Дюнкерка.

К полной неожиданности всего мира и современных кинозрителей, Гитлер остановил свои танки и солдат в тот момент, когда окончательная расправа над извечными противниками была близка как никогда. С того времени историки сломали немало копий в попытках объяснить свою точку зрения на то, что же на самом деле произошло у Дюнкерка. Кто-то винит погодные условия, неблагоприятные для немецких танков, другие утверждают, что никакого чуда здесь нет, а немцы просто не успели произвести перегруппировку войск. Немецкие генералы уже после войны поговаривали, будто Гитлер надеялся на начало мирных переговоров с Великобританией после щедрого подарка – тысяч спасённых жизней английских солдат.

Рейхсминистр Имперского министерства авиации Герман Геринг клялся Гитлеру, что орлы из Люфтваффе не оставят камня на камне в районе массовой ловушки. Геринг, который сам уже не помещался в кабине истребителя из-за своего огромного живота, много и обильно «кормил завтраками» фюрера, обещая исправить любую ситуацию в пользу Рейха. В фильме показаны несколько мощных налётов, что не отражает постоянного бомбардирования, во время которого некоторые военнослужащие натуральным образом испарялись в клубах взрыва. Но в реальности кардинально ситуацию это не исправило.

В чём упущение Нолана, так это в том, что, сделав главным героем войну, он уничтожил в своих персонажах весь характер. Вот персонаж Тома Харди, лётчик и храбрец, испытывающий на прочность свою крылатую машину, а вот паренёк-солдат, которого играет Финн Уайтхед, отчаянно цепляющийся за любую возможность слинять с этого чёртового пляжа. Или Марк Райлэнс в роли доброго патриота мистера Доусона. Все они, казалось бы, должны привносить нечто своё в картину, но этого не происходит.

Главного врага не видно. Немецкий голос здесь озвучен свистом пикирующих бомбардировщиков, взрывами бомб, выстрелами шальных пуль и подводным гудением коварных торпед. От этого и вправду можно свихнуться, сидя в напряжении весь фильм и мысленно крича не спешить солдатам занять места на корабле, ведь тот может быть потоплен в тот же миг. Музыка легендарного Ханса Цимммера только сильнее разгоняет кровь, заставляя биться сердце даже у тех, кто уже видел схожие «Спасти рядового Райна» или «Перл-Харбор» — старших кинобратьев «Дюнкерка».

Особую радость знатокам флота доставят оригинальные судёнышки из того самого 1940 года, участвовавшие в операции «Динамо» и позволившие не продинамить многотысячные людские ресурсы. Немногие заметят в фильме советский спортивный самолёт Як-52. Художник-постановщик Натан Кроули замаскировал его под британский «Спитфайер» так, что родной конструктор не узнает. Испанский самолёт «Бучон» заменил настоящий немецкий «Мессершмит» без потери визуального качества. Длиннющий мол был собран почти с нуля. Настоящие корабли должны были швартоваться фактически у декорации. Ямы с зарядом засыпали просеянным песком, чтобы во время взрыва в съёмочную группу не летели на бешеной скорости камни и щепки с пляжа.

Режиссёр потом рассказывал, что специальный показ фильма был устроен для ветеранов той самой операции. Фильм старым солдатам понравился. А вот у отечественного зрителя вызвал скорее недоумение. Наша культура и годы восхваления самопожертвования заставляют нас презирать огромное войско, ждущее, лишь бы дядя адмирал Рамсей побыстрее отвез его домой. На самом деле никакого диссонанса быть не должно. Самое известное и тиражируемое произведение русского средневековья «Слово о полку Игореве…» как раз о жутком разгроме и побеге из плена. Французская знаменитая «Песнь о Роланде» повествует об уничтоженном на пиренейском перевале басками небольшом отряде, состоявшем, судя по произведению, сплошь из героев.

Нолан, кроме летнего развлечения для скучающих подростков, показывает, как нужно уходить правильно, не теряя лица, даже когда вместо него гримаса ужаса, и не утрачивая духа, даже в то время, когда лучше утопиться, чем ждать немецкую бомбёжку. Это замечательный навык видеть в трагическом и в целом бесславном эпизоде ценность на вес золота. И это хорошее умение рассказать, что рано или поздно всем государствам приходится переживать унижение вместо блистательных побед прошлых веков.