loader image

Чтение: Дмитрий Гладких

20-00. Я готов, оружие в сумке, а больше мне ничего и не нужно. На такие дела я обычно хожу в белом, так я чувствую себя проводником, о которых так много сказано в фильмах про загробную жизнь. Через 30 минут я был на месте сбора, Александра там еще не было. Во мне появилась надежда, что сегодня обойдется без убийства и я смогу отправиться домой и запустить в наушниках свежий альбом «U2». Но спустя несколько минут Александр добрался до обозначенного места с небольшой сумкой в руках.

— Что это такое? Зачем вам сумка?
— Это для вас.
— Я же сказал, что не возьму деньги за это дело.
— Вы сможете передать ее моей жене и детям после того, как совершите дело?
— А что там?
— Пока я был на войне я собирал ее письма и рисунки своих малышей, на оборотной стороне я всегда писал им ответы, но, к сожалению, не мог отправлять, так как нам не разрешалось это делать. Именно в эти моменты я испытывал наибольшую любовь к ней, в этих письмах я изложил всего себя. Всего себя, когда я еще был цел и мог дать ей настоящее счастье.
— Хорошо, я передам ей.
(я старался оставаться невозмутимым).
— Вы точно готовы? — спросил я.
— Да, теперь точно.
— Что вы ей сказали?
— Я сказал, что отошел в магазин за продуктами.
— Хорошо. Вы хотите что-то мне сказать?
— Знаешь, мой отец говорил, что жизнь — это бой на ринге. И тут не может быть ничьи, кто-то должен проиграть. Так вот, я проиграл свой бой. Пора уходить.
Я молча достал пистоле, подставил к его виску.
— Подожди.
— Вы передумали?
— Нет, скажи моей жене, что я слишком ее люблю, чтобы быть для нее бременем. Стреляй.

Выстрел пронзил голову мужчины, и его глаза закрылись навечно. Война не смогла сломить этого человека, боевые пули пролетали мимо него, но сегодня обыденная пуля лишила Александра будущего. Он ушел из этого мира непоколебимым, в последние секунды жизни, я уверен, он представлял свою семью и своих детей. Теперь они остались без отца. Он решил, что без него им будет лучше. Я толкнул коляску вниз и увидел, как тело русского мужчины уносит течение. Его бой проигран.
Я еще раз внимательно посмотрел на сумку, которую хотел выкинуть вместе с телом вниз, но не решился, я взял ее с собой и отправился домой.

Пока добирался до дома я представил себе детей этого мужчины, которые узнают о смерти своего отца. Мне показалось, что эта весть будет гораздо хуже отца-инвалида на выпускном. Но, решать уже не мне. Я включил Сплин, где голос солиста пропел «Выхода нет».

 

Глава 3

Утро наступило как-то слишком внезапно, я уже привык, что каждую субботу просыпаюсь с головой, похожей на Лондон. В ней бродит туман, а мысли как на моросящий дождь. Я точно помнил, что вечером снова завис в одном из клубов города и продолжил разлагать свой и без того законченный разум и свою пропитую душу. Еще я помнил, что накануне снова кого-то уничтожил, стер с лица земли, вынул вилку из розетки жизни еще одного человека. Я уже не помнил его имени, его деятельности, его цвета волос. Единственное, что я помню — это его мольбы о пощаде, но одно из первых правил моей работы — не поддаваться на последние попытки заказчика оставить его в живых. Нож уже резал его вену, которая набухла на дрожащей шее. Кровь хлынула на куртку, попробовав ее на вкус, я был уверен, что выбрал верное решение. Кровь была с привкусом безысходности, такому человеку нечего делать в этом мире. Я скинул его труп в реку с отходами, теперь он тоже отход. Моя жизнь продолжалась. Я снова напился.

Иногда я спрашиваю себя, что чувствую, когда останавливаю очередное сердце своими действиями. Очень долго я не мог найти ответ на этот вопрос, но сегодня понял, что испытываю ощущение повседневности. Привыкнуть можно ко всему, можно привыкнуть к боли, можно привыкнуть к одиночеству, можно привыкнуть к смерти. А если говорить о смерти, то привыкать не к чему, я и есть смерть. Воплощение той самой женины с косой, только я прихожу в черном балахоне и темных джинсах, а в руках у меня тот инструмент, который пожелает заказчик. Марк снова с вами, я снова слышу звонок.

— Добрый день, я хочу, чтобы это случилось со мной сегодня. В 19-00.
— Привет, окей, что за срочность? Ваше имя? Где встретимся?
— Вы свободны в это время?
— Да.
— Подробности в письме, которое уже в вашем электронном ящике.

Долгие гудки послышались на том конце провода. Мое любопытство не позволило мне даже закурить, я открыл свою почту и увидел там письмо, после которого мне самом захотелось прыгнуть вниз с заказчиком.

«Привет, Марк, меня зовут Павел. Я не помню ничего, что со мной было. Я не помню даже своего имени (Павлом меня назвали врачи). Я вижу людей, которые ходят возле меня, но я не знаю, кто они. Каждое утро приходит женщина, она целует меня, проводит со мной много времени рядом, но я абсолютно ничего не помню. Вчера я прочел в одном журнале фразу, которая перевернула мой мир. Фразу, которая должна увести меня в мир воспоминаний. Там было написано: «Хочешь убить человека, отними у него все яркие воспоминания из прошлого». Я не помню ничего. Судя по тому, сколько вокруг меня людей, я был счастливым человеком. Но теперь я не хочу жить, так как каждый из них просто пустышка для меня, а я для них являюсь овощем, который вряд ли что-то вспомнить. Я хочу, чтобы вы сбросили меня с крыши самого высокого здания нашего города. Почему там? В этом журнале была статья, что ощущение смерти помогает нам вспомнить самые яркие воспоминания из жизни. Перед тем, как я навсегда закрою свои глаза, я хочу вспомнить свою жизни и встретить смерть с улыбкой. Встретимся в центре города. В 19-00. Надеюсь, вы будете готовы. Ваш гонорар я перечислил на карту. Не спрашивайте, как я узнал о вас».

Слова Павла (или Володи, или Александра) вызвали в моей душе странное чувство, признаться, я сам хреново помнил вчерашнюю ночь. Письмо, ощущение амнезии — этот микс добавил легкой депрессии в мое настроение. Еще и отсутствие имя у заказчика. Зачем вообще человеку нужно имя? Ведь куда проще было бы называть его «Улыбчивый чувак» или «Грустный хрен». У каждого из нас были прозвища, которые характеризовали нас лучше, чем имена. Почему бы не ввести детские привычки в нашу взрослую жизнь? Отсутствие памяти у этого парня меня особо не трогало, я уже привык, что у каждого из моих клиентов были свои заморочки понятные только им. Но в данном случае я задумался о том факте, что было бы, если бы я проснулся утром и ничего не помнил. Я бы забыл свою первую любовь, забыл первый поцелуй, первую обиду, первую ссору с родителями, первую работу, первый секс — все эти вещи создают наш характер, они являются теми деталями, из которых и состоит существо, называемое человек. Выходит, что наша память — это мы сами. Если у нас отнять сердце, мы перестанем дышать. Если у нас отнять память, мы умрем. Итог один. Прежде чем стирать кого-то из своей памяти, убедитесь, что этот человек не был для вас тем самым сердцем.

На часах уже было 18-00, а в 19-00 мне предстояло очередной убийство. Фу, дурацкое слово. Лучше буду называть это спасение. Итак, в 19-00 мне предстояло очередной спасение. Вот так лучше.

Он стоял на высоте 18 этажей. В его руках был фотоаппарат, на которым были снимки этого человека и каких-то странных людей. Мы были в равной ситуации, я не понимал, кто на фото. Он не помнил, кто на фото.

— Что-то вспомнили?
— Абсолютно ничего. Женщина из больницы рассказала мне, что я выжил после тяжелой аварии, но лишился памяти, да и вряд ли что-то вспомню. Я решил, что мне не нужна подобная жизнь.
— Хорошо. Откровенно говоря, мне все равно. Вы платите деньги, а я делаю свою работу.
— Вы готовы?
— А вы?
— Я, да. Давайте не будем долго прощаться. Я просто сделаю свою работу, а вы отправитесь прямиком к тому мусорному баку.
— А если я не разобьюсь? И выживу
— Я могу выстрелить перед этим вам в сердце.
— Нет, я хочу вспомнить свою жизнь, перед тем, как умру.
— Тогда шансы 60 на 40.
— Давайте не будем гадать, а просто сделаем это.

Он подошел к краю крыши, я ударил его ногой в спину, он расправил руки и отправился в свободное падение. Теперь единственная сила, которая влияла на него, была сила притяжение. Он парил в воздухе по-настоящему свободно. Легкий дождь только дополнял его образ сбитого с маршрута жизни человека. Его сбила абсолютная случайность. Я уверен, он не должен был выживать, но каким-то чудом спасся, чтобы потом вновь просить о смерти. Когда до земли оставалось несколько метров он крикнул:

— Верни все назад. Я люблю тебя, милая , я люблю наших дочерей. Зачем мы сделали это? Мааааарк.

Удар тела об асфальт был слышен мне с крыши здания. Он точно больше никогда не откроет глаза. Он вспомнил все, вспомнил, когда это уже было не нужно. Он одумался, когда уже ничего нельзя было вернуть. Скорее всего, в жизни он поступал точно также. Его горячая голова подвела его теперь уже холодное тело. Я снова включил музыку в наушники, внизу шумела толпа, а у меня из головы не выходили его крики: «Я люблю тебя, милая». Ну что же, его смерть не была лишена смысла. В последний момент он почувствовал любовь. Он почувствовал жизнь.