19.03.2019

Рецензия на спектакль «Свободная пара» курского Драмтеатра

Итальянская пьеса в курской постановке

 

На малой сцене курского драматического театра состоялась премьера – сыграли двухактную пьесу Дарио Фо и Франке Раме «Свободная пара». История рассказывает об отношениях между супругами, брак которых спустя годы оказался на грани распада, и лучший способ его спасти – окончательно порвать с этим понятием в классическом смысле.

История адюльтера начала переосмысливаться на рубеже 70-х годов. Весна 1968, майские протесты студентов в Париже, борьба за равенство женщин, появление «новой волны», переосмысление сексуальности и расцвет феминизма – искусство должно было переработать эти события и попытаться дать ответы. Дарио Фо нашёл свою нишу в новом «абсурдистском» театре. Не без веяния экзистенциалистов, в частности Камю, у молодого режиссера сложилось собственное видение театра. Идеи импровизации и полной свободы актера были столь же неприемлемы, как и то, о чем пытался говорить Дарио. Гротеск и народный фольклор стали основой будущих работ режиссера. Общество уже не ощущало себя скованным, старая мораль пала, а в новой ещё не успели утвердиться. Дарио Фо в соавторстве со своей женой Франке Раме пытается переосмыслить случившиеся события через собственный опыт.

История закручивается вокруг бесконечных измен мужа и неспособностью примирения с этим жены – уже весьма постаревшей, но ещё не состарившейся. Фабула выглядит как триалог между мужем, женой Антонией и зрителем, а все мизансцены происходят в квартире. За действием мы наблюдаем через подвешенное над сценой окно.

 

 

Окно – не новый, но весьма эффектный приём. Все реплики персонажей обращены наружу к публике и подчас сиюминутный выход из «роли» вызывает двойственный эффект со стороны – зритель становится не просто наблюдателем, а невольным соучастником действия.

Образ окна или рамки на протяжении истории трансформируется. В начале как символ ограниченности и замкнутости, которые главная героиня пытается покинуть, совершив самоубийство. Ближе к финалу этот же образ получает новый смысл. И вот Антония раскачивается на окне, как на качелях, тем самым отпуская прошлую жизнь и примиряясь с её глупостью.

На первый взгляд, это типичная история адюльтера, где жена – несчастная жертва своего неверного мужа. Однако развитие персонажей раскрывает иную сторону истории. Антония на самом деле не так несчастлива, скорее, тип страданий не тот. Любовь, о которой она мечтает – это полное служение своему мужчине и его почитание. В свою очередь, муж хочет любить не жену, а ту, что как мать, будет пестовать его и заботиться. Нетрудно догадаться, благодаря кому и чему взращены все эти чувства.

 

 

Из весьма внушительной темы брака, свободной любви и примитивной маскулинности постановка не предлагает никаких новых взглядов и интерпретаций. Итальянский мотив нарочит и присутствует повсеместно: от трусов и наволочек в итальянском триколоре до нелепого трафаретного образа мужа, одетого в располосанный костюм из всех возможных клише про итальянских мафиози. В то же время вычурные, абсолютно ненужные постельные сцены должны вызывать смех, но вызывают только недоумение. Дешевая пошлость и изнанка персонажей должны противопоставляться в обращении к публике, но сливаются в наигранное мытарство и показуху.

 

 

 

 

Допустим, была задача упростить, сузить все до гротескной пошлости и абсурда, но грань, по которой это было бы возможно воплотить, лежит далеко за пределами текста. Зачем действие оставлять в Италии, когда это абсолютно универсальная тема? Почему вместо заезженного итальянского шлягера, похожего на все песни Челентано, не включить что-то менее очевидное? И по какой причине русские актеры играют итальянскую семью, которая выглядит калькой стереотипов?

Второй акт пьесы выглядит лучше и вызывает куда более взрослый интерес. Связано ли это с тем, что первый акт, в котором все бегали вокруг кровати, по кровати и через неё, была переполнена излишними подробностями – будто нахождение реквизита на сцене обязывало к его использованию? В заключительной части спектакля герои пытаются говорить на равных. Сцена игры в карты – исключительно предлог для выяснения отношений, и выигрыш за тем, чьи доводы лучше. Но, к сожалению, это и остальное не обыгрывается на самой сцене.

Обладая глубоким потенциалом для раскрытия и нового переосмысления во время #metoo, история остается плоской и воспринятой буквально с моралью прошлого века, в котором и была написана. Драма найдёт зрителя, если того не смутит дежурная постановка. Получившееся в итоге его не озадачит, и спектаклем он останется доволен.

 
Автор: Владимир Кузнецов
Фото: Денис Козлов

Также будет интересно

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить