Четыре слова о мире

 «Морс» побывал в Белгороде на открытии выставки курских художников.

Четыре слова о мире прозвучали в пятницу, 22 января, в выставочном зале «Родина» в Белгороде. Четыре образа мира. Четыре взгляда. Четыре художника: Софья Ечина, Эльяс Айюб, Фирас Эль Шейх и Махар Дауд.

С нами в машине только трое. Махар приболела. Их хочется слушать, этих сирийских молодых ребят нашего возраста, они говорят на твоем языке, но совсем по-другому, медленно, подбирая слова, но так точно попадают, так остро врезаются в память их словесные образы. Их работ я еще не видела. Но их слова мне уже нравятся.

Эльяс, эмоциональный и темпераментный; Фирас, скромный, вдумчивый, молчаливый. Соня, в центре внимания, держит все разговоры под контролем, до сих пор не понимаю, как в ней уживается гений организатора и бесспорный талант художника.

По дороге в Белгород листаем книги по искусству…

[heading title=’1′ sub_title=’Софья Ечина’]

Когда я зашла в зал, я поняла, что передо мной работы беспокойных художников. Да, работы Сони упорядочены, строго ориентированы, линейны; как минимум, они ограничены квадратом бумаги, но они не молчат, они двигаются, ищут. На этот раз Соня использовала много сближенных и плотных тонов. Графика для восприятия не простая, концентрированная. Погружение происходит постепенно, порционно.

Удивительно, как регулярные поездки в Европу вдохновили художника на изображение знакомых родных мест. Но в серии графических работ Сони есть место и немецким улицам, европейскому небу, светящимся окнам ночных деревень. «Кафе на углу», «Зеленый мост», «Ночной поезд», «Винная деревня», «В парке», «Вечерние огни». «Красный», «Тихий вечер», «Добрый вечер». Почему художников так часто просят рассказать и объяснить их работы. Озвучить свое творчество. Разве из этих названий ничего не ясно? Что еще вы хотите узнать?

[heading title=’2′ sub_title=’Фирас Эль Шейх’]

В следующем зале — работы художников из Сирии. Как мне удалось узнать, многие из полотен датированы уже шестнадцатым годом, что не может не вызывать восхищения — это для них не работа, это бесконечный процесс создания образов. Музей дышит новыми холстами, едва высохшими красками, как заметили многие побывавшие на вернисаже.

Выставку, неожиданно для меня, открывал ансамбль русских народных инструментов. Музыканты удобно расположились на фоне триптиха Фираса Эль Шейха с говорящим названием «Сирия». На мой вопрос, не смущает ли его такое соседство, он, улыбаясь, ответил:

По его лицу было видно, что он невероятно счастлив в этот момент. Мне стало неловко от злого умысла, что таил мой вопрос. С этого момента началось мое действительное понимание происходящего, таинства единения, перетекание образов, исчезновение стен, созидание общих пространств, диалога культур.

Говоря о мире, невозможно не помнить о войне, свидетелями которой мы являемся. Художники из Сирии делятся очень личными переживаниями и честно рассказывают зрителям, как это -быть частью войны. Работы Фираса отсылают нас к мифологии, к самым истокам человечества.

Резко выбивается на фоне остальных работ изображение богини Иштар, не только своим неожиданным розовым цветом, но и манерой исполнения: наивная живопись с ярким цветовым и смысловым центром, который, кажется, выходит за границы всех четырех сторон холста, растекается. Иштар не вмещается в ограниченное пространство, она везде.

[heading title=’3′ sub_title=’Эльяс Айюб’]

Прелесть вернисажа в том, что художник — среди зрителей, он сам становится зрителем в попытке по-новому посмотреть на свои работы, увидеть их среди других картин как самостоятельное произведение, отдельное, целое или, наоборот, как часть общей идеи, созвучия. Авторы с удовольствием обсуждают с пришедшими тему выставки, свои идеи и переданные настроения, рады вопросам и открыты к диалогу.

И оно звучит. Пусть и передано через страдание, которое нельзя не заметить. Работы Эльяса экспрессивные, образные, наполненные смыслом и чувствами. Названия картин помогают нам найти отправную точку нашим размышлениям. «Так начинается душа», «У тебя будет брат в раю», «Черное облако», «Любовь в Дамаске», «Море глазами беженца», «Всё позеленеет», «Чёрный дождь», «Улетели», «Небо земля жасмин», «Земля жаждет крови».

От некоторых картин становится холодно и жутко, ты проваливаешься в черные облака, хочешь улететь с птицами, которых уже не догнать, прячешься от страха, но в тебе всегда есть любовь и надежда, ты знаешь, что после Черного дождя — Все позеленеет, что птицы вернутся, будет цвести жасмин, и небо будет чистое, а земля плодородная. Ничего сложного — будет мир.

[heading title=’4′ sub_title=’Махар Дауд’]

Четвертое слово о мире звучало с рисунков цветными карандашами художницы Махар Дауд. Эти непростые по технике работы излучают свет, много света. Они смотрелись особняком среди больших кричащих полотнен ее соотечественников. Но говорили о многом. Это женское слово о мире, очень мягкое, успокаивающее. Эти абстрактные, геометрические работы закручивали наш взгляд, затягивали в свои яркие кружащиеся миры, рассказывали нам сказки о рыбах, показывали, какого цвета мечты, ловили ритм тела. Резкий наглядный пример женского и мужского начала в мире, воинственного и спокойного, крика и шепота, твердого и мягкого.

Я не могла избавиться от ощущения, что нахожусь на выставке состоявшихся, больших художников. Если вспомнить, что им всем нет и тридцати лет, — это огромный успех, невероятная работа, дикое желание творить и двигаться. И хочется вернуться к разговору об открытости — в них есть смелость и свобода. Они не боятся говорить громко и писать ярко. Есть пределы у холста, у листа бумаги, но у художника пределов быть не должно.

ФОТО

СЕРГЕЙ ДОЛГОПОЛОВ

ФОТО

ВИТАЛИЙ САМОФАЛОВ