Реставраторы Михаил и Елена Денисовы

Осетровый клей, утюг, дрель и занудство. Что нужно реставратору для работы?

Она говорит, что ее сын родился среди художественных полотен. Он всё детство наблюдал, как мама устраняет прорехи, склонившись над очередной картиной.  Вырос и присоединился к ней. Елена Борисовна и Михаил Денисовы – семейный тандем. С общей профессией и одним на двоих местом работы — реставрационный цех в Курской картинной галерее им. А. Дейнеки.

Михаил Денисов

художник-реставратор, искусствовед, эксперт по культурным ценностям
Минкультуры

Образование: Суздальское художественно-реставрационное училище, Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина

Стаж работы реставратором: 15 лет

Елена Денисова

зав. реставрационной мастерской Курской картинной галереи

награждена музейной премией Н.Н.Гордеева за вклад в реставрацию и сохранение коллекции, победитель конкурса общественного признания «Человек года-2007» в номинации «Золотые руки».

Стаж работы реставратором: 36 лет

         О работе

Елена: У меня одна запись в трудовой книжке. Я прошла весь путь: сначала была экскурсоводом в галерее, потом младшим научным сотрудником, заведующей передвижным фондом. Я с удовольствием наблюдала за работой нашего реставратора, все время крутилась возле нее. Как свободная минутка выдается – я бегу к ней! Сначала просто смотрела. Потом стала помогать. И вдруг она уезжает! Сам Бог велел мне стать на ее место…

«Я люблю реставрацию. Мне кажется, что это вообще самая интересная профессия. Единственное – здесь нужно занудство. Жуткое занудство – чтобы выдержать некоторые процессы, как например, расчистку холста».

Михаил: Сегодня мы очень спокойно относимся к своему делу – просто как к работе. Иногда надо себя останавливать. Однажды я попал в реставрационную мастерскую в другой музей, и не был еще представлен сотрудникам. Увидел работу, достаю ее из стеллажа, смотрю – бежит реставратор: «Что Вы?! Куда! Не надо так делать!» Потом, когда я сказал уже, что я реставратор масляной живописи со второй категорией и стажем, он успокоился.

И в музее бывает иногда: подходишь к чему-нибудь близко, чтобы лучше рассмотреть, тут же срабатывает сигнализация, и прибегает какая-нибудь  бабушка. Я успокаиваю: «Да что Вы волнуетесь, я знаю, я аккуратно. Руки за спиной, я только носом. Мне надо посмотреть поближе, чтобы увидеть живопись, увидеть технологию».

О технике

Михаил: Реставраторы секретов всех не раскрывают. Мы стараемся не афишировать даже в реставрационных кругах какие-то вещи. Потому что есть узаконенные методики, и чтобы отступить от них вправо-влево, нужно много и долго это доказывать. Наши наработки связаны с клеями, с последовательностью проклеек, с использованием микалентной бумаги. Даже то, что у нас стеклянный стол вместо мраморного – это тоже отход от классического реставрационного правила. Для работы нужна холодная гладкая поверхность, чтобы была обратная реакция. Мы клей греем сверху через картину и гоним его вниз. А внизу холодный стол – он не дает пропитаться клею насквозь и возвращает его обратно в картину. Это очень важный момент.

Елена: У нас с Мишей есть кое-какие методики, которые мы сами наблюдаем уже много лет. В этом смысле мы как врачи. А все наши пациенты вон там за стеной.

Михаил: Реставрационные инструменты никто не делает. Всё, чем мы работаем — это зубные, медицинские инструменты, точило, дрель, утюг. Раньше некоторые инструменты даже на рельсы клали, чтобы трамвай сделал их тоньше. Щипцы для натяжки холстов тоже только вручную делали – каждую деталь выпиливали лобзиком, склеивали. И вы знаете, они очень удобные, до сих пор работают! Нам в мастерскую несут все, что негоже: миски, кастрюльки, а у нас все идет в дело. Вон на плите обычная кастрюля, в ней на водяной бане мы разогреваем рыбий осетровый клей. Он имеет самый высокий показатель клеящей способности. И при этом он обратим — если вдруг нам что-то не понравилось, под воздействием небольшой температуры и влаги можно снять его, не нанося большого урона работе. Стоит такой клей, кстати, около 400 $ за килограмм.

У реставратора очень много бумажной работы. Все картины и до реставрации, и в процессе – фотографируются. На каждую картину заполняется паспорт. Мы описываем в нем состояние сохранности до реставрации. Затем исследуем картину ультрафиолетовыми, инфракрасными лучами. После созывают реставрационный совет – он утверждает состав и последовательность мероприятий. В паспорт нужно постоянно вносить описание реставрационного процесса: какой клей использовали, какую бумагу положили – чтобы если лет через 5 что-то произошло – можно посмотреть: в чем была ошибка, в чем надо сделать корректировки.

О Дейнеке

 Михаил: Мы сейчас работаем над картиной Дейнеки «В воздухе». Работа экспонировалась на выставке, свет там достаточно яркий, и поэтому картина блестит, а Дейнека не любил этого. Он стремился к матовой поверхности, чтобы она была похожа на фреску. Но мы после реставрации не можем оставить картину без лака, это же защитная пленка. Поэтому специально для этой картины мы купили итальянский матовый лак. Это наш индивидуальный подход – таким образом мы соблюдем все нормативы и не будем противоречить автору.

У нас мало реставраторов, поэтому через мои руки проходит всё: начиная от 15 века и заканчивая 20-м. Я уже всё в руках держал, я знаю, как какой автор себя ведет.

«У меня Дейнека уже не вызывает страха, потому что мы знаем все его проблемы, все его ходы. И мы знаем, как с этим бороться. И в общем, он нам уже отдался».

А.А.Дейнека. «В воздухе» Год создания: 1932 Техника: Холст, масло. Размеры: 81,2×101,5 см

 О королеве

Елена:  Дейнека – один из самых дорогих художников нашего собрания. Потому что он очень востребован, его цена на антикварном рынке очень высокая. Но еще есть работы, которые дороги реставраторам. Как, например,  портрет английской королевы, который мы делали несколько лет назад. Это была просто «тряпка»: с дырками, в нее, кажется, даже стреляли. Картина еще и очень большой была, коллеги ходили мимо нас и говорили: «Как нам вас жалко!»

Михаил: Мы работали над ней полгода. Там был очень толстый слой лака.  Когда мы лак сделали тоньше уже после всех технических работ, нам открылась прекрасная живопись. И было понятно, что работа будет очень эффектной. И на самом деле. Королева была очень страшной, а стала очень красивой.

Аллан Рэмзи. Портрет английской королевы Софии Шарлотты Мекленбург-Стрелиц. XVIII в Портрет принадлежал  князьям Барятинским. В настоящее время входит в  собрание Рыльского государственного краеведческого музея.

 О мечтах

Михаил: Мы не мечтаем поработать с каким-то конкретным автором. Мы просто ждем эффектных реставраций. А авторы могут быть совершенно разными. Иногда, конечно, хочется, чтобы сказали: «О, эта картина после реставрации – это заметно!». Но многие вещи незаметны зрителям – например, тот же подклеенный второй холст.

Елена: Но так и должно быть. Наша работа не должна быть заметна!

_Фото

Виталий Самофалов