Долгими зимними: Алексей Салов

«Иронично-игровая феерия, многожанровый пазл и впечатляющий пример обузданной энергии, открыв который, лишь самый рассеянный не воскликнет: «Ух ты, это же обо мне!»  Бывший партизан из Гарибальдийских бригад, Кальвино обессмертил себя именно этой книгой, и если однажды зимней ночью вам предстоит взять ее с полки, то восторги отгонят сон, смех разбудит домашних, а вдохновение окажется стойким, как путник, бредущий в безвестное».

«Самые волшебные строки Кафки (кроме первой фразы «Превращения») открывают его неоконченный роман «Замок»: «К. прибыл поздно вечером. Деревня тонула в глубоком снегу». Они гениально скупы, прохладны на ощупь и буквально гипнотизируют. Кафка – кудесник. Завещав уничтожить весь свой архив, он наколдовал и самое чудесное в истории предательство: его душеприказчик Брод нарушил этическую норму, но спас искусство от невосполнимой утраты. Можно только гадать, какой была бы литература без Кафки, без землемера К., который так никогда и не попадет в Замок, без атакующего абсурда, которому нельзя воспротивиться, как и глубокому снегу в пугающей вселенной великого пражского меланхолика»

«Вот еще одно чарующее начало: «В День святого Валентина 1989 года, ставший ее последним днем, певица-легенда Вина Апсара проснулась от собственных рыданий. Ей приснилось, что готовится жертвоприношение, причем жертвой должна стать она сама». На самом деле, в День всех влюбленных 1989 года ближе всех к смерти был Рушди: иранский религиозный лидер аятолла Хомейни выпустил фетву, публично приговорив писателя к смерти (за что – вопрос вторичный: фанатик всегда найдет повод пролить кровь). Рушди, слава Аллаху, жив до сих пор, хоть кошмар 27-летней давности и проник во все его книги. Но «Земля под её ногами» интересна не этим. Это один из самых пронзительных романов о любви, над которой и смерть не властна. И, как бы ни звучало сентиментально, Рушди веришь, ибо сам он со смертью давно на «ты».

«Я люблю Стайнбека не за мученичество (неправильный советский транслит не щадил и нобелиатов), но по другим причинам. Во-первых, с его шеститомника я когда-то начал осмысленно собирать личную библиотеку. Во-вторых, Стайнбек написал как минимум одну отличную книжку – «Путешествия с Чарли в поисках Америки». Нельзя не любить человека, который на практике доказывает, что лучший друг и попутчик – это собака.

«Зима тревоги нашей», конечно, слабее «Путешествий», но в «зимнюю» подборку годится, пусть и одним лишь заглавием, которое украдено у Шекспира (что набоковский Шейд одобрил бы безоговорочно). Эрудит, впрочем, увидит в романе не только цитату из Шекспира, но и мерцание «зеленого огонька» из «Грандиозного Гэтсби». А вот если вы поклонник фильма «Inside Man» и собираетесь ограбить банк в ближайшее время, то роман Стайнбека наверняка станет отличным эмоциональным подспорьем».

«Феноменальный пример безмозглого одомашнивания: у нас с этой книгой (печально и долгие годы безальтернативно существовавшей как «Над пропастью во ржи») носятся по каким-то своим, к Сэлинджеру не имеющим никакого касательства, причинам. При этом глубокую, многоуровневую бейсбольную метафору подчеркнуто игнорируют. Так давайте хотя бы вспомним, что действие «Ловца» происходит зимой, и если вы поиграете в Шерлока Хоумза (еще один пленник неряшливого транслита), то легко расколдуете точные даты. Зачем это нужно? Хотя бы затем, чтобы вдруг обнаружить совпадение даты побега Холдена Колфилда из Пэнси (отправная точка истории) и рождения родной сестры Сэлинджера. Случайность? Или воздушный поцелуй сквозь толщу искусства? Ох уж этот затворник, а мы-то решили, что загадок уже не  осталось…»

«Двадцать шесть месяцев и два дня провел неплательщик налогов, трансценденталист и романтик Торо на берегу Уолденского пруда в собственноручно сколоченной хижине в то далекое время, когда подлинный эскепизм был возможен. В сочинении, ставшем итогом этого опыта, подробно описаны все четыре сезона, что позволяет приложить его и к «зимней» подборке. И если вы еще не начали читать «Порнографию» Гомбровича или «В августе жену знать не желаю» Кампаниле (хотя нет, эту точно нельзя – дождитесь лета!), то мой вам совет: медитируйте с Торо».

«Об этом дивном романе мне сказать пока нечего, потому что я его выдумал, так что долгими зимними вечерами у вас будет милый повод проверить, не выдумал ли я часом что-нибудь еще».