Чтение: Люся Мусатова. Стихи

Продолжаем знакомить с творчеством курских авторов. Сегодня мы выбрали лирику. Наполненные метафорами и аллегориями стихи Люси Мусатовой.

---

ЛЮСЯ МУСАТОВА

39 лет, театральный педагог, режиссер экспериментальной студии «Мой маленький театрик»

Человек, подчинивший свою профессию поэзии – так ёмко и разом можно сказать о Люсе Мусатовой. С 2001 года каждый день она воспитывает в студентах курского филиала РГСУ так требуемое в нынешней неразберихе чувство прекрасного. Каждый жест, каждый звук, каждый знак – всё должно быть подчинено эстетике.

Для обозначения её профессии недостаточно ЕТКС, ведь профессия для неё – предназначение. Люся Мусатова – человековед. Спроси человека о детских воспоминаниях, и перед тобой откроется его картина мира. В картине мира Люси Мусатовой всегда центральное место занимает человек. Не маленький, не лишний, не страждущий, а настоящий.

Именно его, настоящего человека, Люся «восстанавливает» в своих спектаклях, в своих песнях, в своих стихах.

— Люся, что ты помнишь из детства?

— Я была маленькая. И мы ходили гулять с Катей, бабушкой моей. Это был городской парк, бывший парк графской усадьбы. Огромные дубы, пруды, пихта, которую пять детей обхватить не могли, аллеи, набережная Москвы-реки… там, на скамейке, сидел дядя Семён. Помню круглое лицо, глаза хитрые и серую летнюю кепку. Он всегда разговаривал со мной, как со взрослым человеком. И я детей не любила. Со стариками было интереснее. Им всегда было, что рассказать.

Если спросить: «Люся, а что ты видишь сейчас?» Она улыбнётся и скажет что-то вроде: «Вася вот пришёл. Вася поёт зашибенные песни и у него удивительный голос. Он же восхитителен. Вон, Лена уходит. Лена, подожди, а ты …» Всегда о человеке, вокруг человека, для человека. Поэзия Люси – это не только живой авторский голос, это – мир. Мир людей.

В этом мире не просто страдают или радуются, в этом мире живут. Настоящей, полной жизнью. Такой, что сама эта жизнь становится полноценным художественным образом, а ритм её – интонацией автора.

— Люся, а как давно ты пишешь?

— Да с самого детства.   Понимаешь, я же их не пишу. Я ими думаю. Я всегда стихами думала. Фантазировала нещадно. Мама говорит, что в детстве я не врала, а фантазировала и свято верила в то, что придумала.

Художественная правда всегда отличается от правды бытовой. Бытовая правда – у каждого своя, а художественная правда – это возможность прикоснуться к истине, которую не знает никто. Художественная честность – это то, что отличает стихи Люси. И это всегда понимают не только её читатели, но и слушатели. Когда никакой моды на «стихотворения со сцены» не было и в помине, Люся уже организовывала небольшие концерты в Курске. Каждый год в свой день рождения она с нами – вот она, совсем рядом. Живая и настоящая. С настоящими словами. Про себя и всех нас.

— Когда ты «растишь» персонажа, одушевляешь его, ты же придумываешь всю его историю. Скажи, а чем полнилось ещё твоё детство? Помимо окружающих людей?

— Ещё были «радива» старое деревянное и церковь — главные развлечения, потому что телевизора не было. По радио — интересные спектакли. В церкви — всё блестело. Причастие помню. Бабушка показывает херувима у царских врат и говорит: «Смотри, Люся, это Ленин». И правда, похоже было на октябрятскую звёздочку. И, конечно, книги. Читать научилась очень рано. Целая коробка разных книг, которые знала наизусть.

Есть культурная поэзия, построенная на отсылках к произведениям других авторов. Поэзия Люси — не просто культурная, она — живая. Она обращается к портретам, выстроенным классиками, и современному человеку и цитирует прототипы. Это, если угодно, мета-цитата. Жесты, звуки, цвета и запахи – описывать можно много, но достаточно всего одной строки: «Стынет цейлонский чай, в глазах зацветает пшеница.» Мелкие бытовые детали оживают в её словах и перед нами предстаёт цельный портрет. Самой жизни.

Независимо от моды и предпочтений досужей публики, каждый день Люся открывает человека. Внутри себя, внутри других людей, внутри героев своих постановок. И говорит. Всем говорит. Самое своё любимое: «Человек человеку человек».

автор: Юлия Малыгина

---

 

ПОСВЯЩЕНИЕ СОВЕСТИ И РАЗУМУ

Кажется, все равно – c кем,
пусть платят – не против.
Но совесть заходит в склеп
и садится напротив.
Кажется, можно – по трупам,
цель оправдаешь разом.
Но, притворившись глупым,
входит уставший разум.
Кажется, минут пять –
и некуда будет деться.
Входят и входят опять
люди в мое сердце.
Время, прошу, отдай
то, что не повторится!

Стынет цейлонский чай,
в глазах зацветает пшеница.

 

Я ЗВОНЮ В КОСМОС

Серый, шершавый, мягкий асфальт под ногами –
бреду – ночь. В голове кавардак и темы для тоста.
И в перерывах между словами одно –
как наваждение – я звоню в космос.

Ветер ночной за углом споткнулся у арки,
распластался, и снова бегом, за косы сосны
дёргать. Ему показалось смешно то,
что я – натирая мозоль на большом – звоню в космос.

Волю в кулак. Зеркала нагло врут.
Сердце с упорством сигналит. Азбука Морзе –
это не просьба о помощи. Это секрет.
Знаю, сразу поймёшь, почему я звоню в космос.

Это не грех, рано пока епитрахиль на чело и жечь
заблудшую душу свою и свечи из воска.
Но задыхаюсь в желании верить,
звоню. Беспрестанно звоню. В космос!

 

БОЛЬШАЯ СТИРКА

Я тебе стирала на дорогу
ворох разноцветного белья.
Я стирала и молила Бога,
чтобы дождь не намочил тебя.

Я стирала светлые рубашки,
я стирала тёмные носки.
По спине не бегали мурашки –
стирка отвлекала от тоски.

Растворялась осень в белой пене,
превращая мигом в облака –
след травы зелёной на колене
и пятно былого шашлыка.

И постель, что пахла прошлой ночью,
превратила в парусный фрегат
наш балкон, где был рассредоточен
из трусов сигнальных флагов ряд.

Старая стиральная машина
нашу кошку вновь свела с ума.
Я старалась, верила, грешила,
стиркой с неба тучи прогнала.

 

ПОСВЯЩЕНИЕ Н.

И, если скажут, научились говорить.
И, если промолчат, сойдут за умных.
А ты, вселенную пытаясь изменить,
Поставишь музыку скитаний полнолунных.

Ты сядешь возле. Вишни чёрных глаз
Лизнут обыденность критически привычно.
Ты скажешь слово. Это будет джаз,
В который не влюбиться неприлично.

Коснёшься тонкой ледяной рукой
Горячих мыслей. Где-то в тишине
Заплачет Англия туманною струной.
Ты где-то рядом. Дышишь обо мне?

 

КОРОЛЕВА ДУМАЛА

Королева думала анапестом
белым бело. Обоюдоостро
любовалась латунным крестом.
Величаво. Молча, дыша погостом,

Королева думала анапестом
глубОко-глубко. Жестоко-жестко
отдавала приказы она перстам.
Оживало слово. Ломало плоскость.

Чисто? Начисто.
Присно знаемо —
Имя занято!
Снова заново.

РЕАЛЬНОСТЬ

странная жизнь. буквы на пальцах
на самых их кончиках…
можно скобочкой посмеяться,
иногда скобкой и двоеточием…

можно счастье не имитировать,
можно другим притвориться,
можно молчать и игнорировать,
можно совсем удалиться…

паутина. место мыслей и чтения,
ты здесь такой, как хочется…
иллюзия живого общения…
территория публичного одиночества.

 

[starbox id=17]